– Почему? В чем дело?
– Проходит слушание по делу нашумевшего заключенного, – отвечает он. – Поэтому, если вы не из уполномоченного персонала, я вынужден попросить вас развернуться.
– Слушание? – Кэлли глядит на меня, как будто я о нем что-то знаю.
Не может быть. Судья еще не назначал дату по первому апелляционному слушанию Стоукса.
Мы не могли опоздать.
Кэлли уже переключилась на другую тактику.
– Сэр, это срочное дело. Нам надо переговорить кое с кем в кабинете окружного прокурора…
– Срочный допуск только у полиции. – Охранник хлопает по крыше машины, намекая, что
Метрах в шести от нас, в пожарном проезде перед зданием суда, два охранника выводят из бронированного грузовика человека в робе. У него латиноамериканская внешность, на руках и ногах кандалы.
– Кэлли, это не он, – заключаю я с облегчением.
– Простите, – говорит Кэлли охраннику. По голосу ясно, что ей тоже полегчало.
– Ничего. Съезжайте на обочину, а потом развернитесь, когда на дороге никого не будет, – отвечает нам охранник.
Кэлли отъезжает, чтобы пропустить еще один тюремный фургон, и прикладывает к уху телефон, когда охранник его останавливает.
– Кому ты звонишь? – спрашиваю я.
– Райану, – говорит она. – Он не берет трубку.
Рядом с нами хлопает дверь. Я смотрю, как из тюремного фургона выбирается мужчина и открывает заднюю дверь для досмотра, насвистывая и поглядывая через плечо.
Мужчина замечает нашу машину, улыбается мне, и у меня немеют ноги.
Это он.
Я быстро отворачиваюсь. Кэлли вешает трубку и поворачивает голову.
– Ничего не делай, – шепчу я. – Не пялься на него.