Снова Симон почувствовал, что перевернулся на спину.
Он осторожно распустил шнуровку. Над ним — чистое звездное небо. Симон расширил руками отверстие кожаной покрышки и просунул в него голову.
— Лежи, не двигайся! — крикнул он Леру и нащупал весло.
Бот бросало по волнам, как сигару. Вдруг он замедлил ход и замер… Симон вскочил.
— Расшнуровывай покрышку! — скомандовал он товарищу. — Нас вынесло в плавучую грязь[18].
Симон посмотрел на компас:
— Ветер попутный, можно ставить парус.
Товарищи принялись за работу. Из грязи выбраться было нелегко. Как студень, облепила она бот жирной массой.
— Не сойти ли в воду? — предложил Леру.
— Что ты! Припадешь в этом киселе! Ветер дует от берега. Ставь мачту!
Пока Леру возился с парусом, Симон изо всех сил работал веслами:
— Подвигаемся вперед!
Все свободней и свободней становился ход бота. Симон выбросил за борт кусок скомканной бумаги. Брошенный комок остался за кормой, качаясь на черных волнах.
— Подвигаемся вперед!
Но вот, наконец, бот вырвался из грязных объятий гвианских берегов. Он свободно скользит по волнам, не хуже моторной лодки…
— Эх, если бы такая погода продержалась до рассвета! — говорит Симон.
Леру молчит, глядя на огромные морские валы. Светает. Небо заволакивается тучами. На горизонте появилась желтая полоска, предвещающая скорый восход солнца. Ветер крепчает. Зыбь становится все сильнее.
— Зашнуровывай покрышку. Нашей сигарке волны нипочём, — весело говорит Симон, — за прочность ее я ручаюсь.
Эх, черепахи, черепахи, что бы я делал без их щитов! Доставай хлеб, надо подкрепиться.
— Не хочется есть…