Русский офицер был прапорщиком Веденниковым. Он проводил топографическую съемку восточной части Алайского хребта. Спасшись от погони, прапорщик сразу же написал донесение генерал-губернатору Кауфману и с семиреченским урядником отправил письмо в Ташкент. Зная о том, что кашгарский правитель помогает восставшему в Коканде князьку, Веденников правильно предположил, что огромный караван в больших вьюках везет оружие и, разумеется, деньги для подкупа других манапов.
Кауфман немедленно связался с полковником Скобелевым, который в то время находился в Коканде с карательным отрядом. Две казачьи сотни прошли через мятежные районы Коканда и перекрыли тропу на перевале, но караван Джангира так и не появился…
1. СТАС
Длинный, всклокоченно-рыжий Стас носит огромные очки и ботинки сорок шестого размера. Он похож на верблюда. У него острые лопатки и узкая спина. О себе Стас поет на мотив «Веселого мальчика из Карабаха»:
Никакой он не поэт, и не художник, и тем более не учитель. До учителя еще далеко… Наверное, наши космонавты долетят до Венеры, прежде чем мы станем учителями истории и разъедемся по долам и весям нашей большой страны. Мы только что закончили третий курс истфака. У нас каникулы и много радужных планов, которые мы собираемся с честью осуществить.
Он, конечно, меня засмеёт. Он ни во что не верит. Тайны для него кончились, как только он пошел в школу.
Но я люблю Стаса. И когда его нет, тоскую по нему. И кажется, что нисколько он не циник, а просто человек с критическим отношением к действительности, и стихи начинают нравиться, и его натюрморт перед моей койкой — кета с картофелем и бутылка цинандали — становится настоящим шедевром. Этот натюрморт Стас сотворил за два дня до стипендии в зимнюю сессию. Помню, я чуть не поколотил Стаса, но у меня оставалось мало калорий. Я заскрежетал зубами, а Стас с невинной ухмылкой повесил на стену натюрморт и сказал:
— Пусть эта еда напоминает тебе, Егорушка, о прелести бытия в студенческие годы.
Змей!
Стаса я возьму в экспедицию.
Возьму и Ляльку. Эта двинет хоть на Луну. Зря Лялька учится на литфаке, ей бы надо стать геологом или каким-нибудь ботаником. Лялька походит на ящерицу — тонкая, худая, остроносая, с маленькими любопытными глазами. Товарищ она замечательный, верный.
Кого взять еще? Не мешало бы прихватить пару альпинистов, но хорошие уже разъехались, плохих не надо. Хотя… Конечно, мысль! Юрик где-то там в гидрометслужбе. Он обязательно пойдет. Чернобородый бродяга с ясными глазами младенца. С ним вместе я учился в школе. Он был самый тишайший в классе и сидел на передней парте, поедая голубыми глазами учительницу. Но я-то знал: он смотрел — и не видел, он слушал — и не слышал. Он мечтал. Мечтал о горах. После окончания школы Юрик уехал на Тянь-Шань и устроился рабочим в гидрометеослужбу.
Итак, Стас, Юрик, Лялька и я. Где бумага? Немедленно напишу Юрику.
«Старина! Извини, не писал. Сдавали экзамены и писали сочинения. Теперь в каждом листке бумаги вижу кровного врага. Наверное, не писал бы еще, но недавно, копаясь для будущей курсовой в архиве достопочтеннейшего Кауфмана — бывшего сыр-дарьинского и семиреченского генерал-губернатора, я наткнулся на чрезвычайно любопытный документ почти столетней давности…»
Словом, я рассказал Юрику о письме прапорщика Веденникова генерал-губернатору Кауфману, в котором он сообщил об огромном караване Джангира, об оружии во вьюках для мятежного манапа Бурсупа. Юрка — светлая голова. Поймет. Может, ему удастся выудить что-нибудь любопытное на месте. Сейчас нам важно узнать:
1. Куда направил Джангир свой караван после встречи с Веденниковым?
2. Что произошло с ним, если он не пришел в Джалал-Абад и не вернулся обратно в Кашгарию?
2. «ВПЕРЕД, ЧЕРЕЗ МОРЯ!..»
Мы приземляемся во Фрунзе. Стюардесса открывает дверь, и в салоны врывается горячий воздух Азии.
Мы бодро дефилируем по аэровокзалу. Стас декламирует Камоэнса, размахивая свободной рукой: «Вперед, через моря, которые никто до нас не переплыл!..» Он шалеет от вида лучезарных пиков, крупных орхидей и тюльпанов, самобытной толпы в тюбетейках и чалмах, в расписных халатах и полосатых рубахах.
ebooksa