Безумцы. Роман

- Этого я не скажу.

- Отвечайте, - кричит капитан-лейтенант, вытаскивая пистолет. - Даю полминуты сроку!

- Ладно. - Абст втягивает голову в плечи, опускает глаза. - Ладно, я скажу… Да, она ждет нас.

- Где? - Капитан-лейтенант небрежно роняет вопрос, но Карцев видит, как напряглась его шея и подрагивают пальцы руки, которыми он упирается в стол. - Где ваша лодка?

Абст медлит с ответом.

- Где подводная лодка? - раздельно, по складам повторяет капитан-лейтенант.

- Там же, - говорит Абст, не поднимая глаз. - Там же, где и была.

- Ее координаты?

- Шесть миль к западу от оконечности мола. Она лежит на грунте.

Лейтенант хватает трубку телефона, передает начальнику. Тот набирает номер и докладывает о германской субмарине.

- Вы потопите ее? - вяло роняет Абст.

Капитан-лейтенант улыбается. Положив трубку, он откидывается в кресле, проводит пальцем по тоненьким, тщательно подбритым усикам. Спохватившись, сдвигает брови.

- Продолжайте, - сурово говорит он, - выкладывайте все. Что еще должны были минировать ваши люди?

Абст молчит. Все его внимание поглощено кислородным прибором, который лежит на столе. Вот он протянул руку к респиратору, ощупал гофрированный шланг, маску.

- Вы поймали меня, потому что отказал аппарат, - говорит он в ответ на вопросительный взгляд капитан-лейтенанта. - Никак не возьму в толк, что же с ним случилось… Позвольте взглянуть?

Офицер пожимает плечами. Немец сломлен, стал давать показания. Отчего и не разрешить ему эту маленькую вольность?

Абст умело разбирает клапанную коробку - металлический патрубок, соединяющий шлем со шлангом.

- Так я и думал, - говорит он со вздохом. - Перекосилась пружина. Достаточно слегка подправить ее. Вот так… Видите, она стала на место? Теперь все в порядке. Респиратором можно пользоваться.

Свинтив патрубок, Абст откладывает аппарат и вновь застывает в неподвижности.

В том, как он держится, в его смирении, голосе, тоне, так же как и в сделанных им признаниях какая-то фальшь. Слишком уж быстро прекращено сопротивление… Трудные диверсионные дела немцы поручают людям волевым, крепким. А этот - слюнтяй. Чуть надавили на него - он и скис. Странно!