— Два уникальнейших экспоната! — раздался звонкий голос аукционера, — место находки неизвестно, происхождение неизвестно. Данные экспертиз приложены. Господа, начальная цена за каждый — два миллиона. Кто больше?
Сразу несколько табличек взметнулось вверх, и борьба началась.
После торгов мы вышли в небольшой холл с буфетом, предназначенный специально для продавцов и работников аукциона.
— Уфф, — попросила официанта принести мятный чай с лимоном и льдом, — что теперь?
— Сейчас мы оформим все бумаги, и в течение трех дней на наши счета поступят деньги, — Рамирос заказал кофе с коньяком.
— Эх, жаль, Вадик этого не видел!.. Никогда не забуду, как та баба в красной шляпе вскочила!.. Я уж думала, что она вцепится в волосы ведущего.
Поисковик засмеялся:
— Ее не зря кое-кто называет бешеной фурией или мегерой. На самом деле она — из семьи Ротшильдов. Занимается искусством. Ты никогда не слышала про музей Ротшильда?
— Нет.
— И не услышишь. А, между прочим, он не уступает Лувру и Эрмитажу, это крупнейший частный музей на Земле! А эта женщина хранит семейный музей и никогда не упускает случая его расширить.
— Понятно…
К нам подошли работники аукциона с бумагами. Расписавшись в нужных графах документов, мы завершили все необходимые процедуры и собрались домой. Уже сидя в кресле самолета, спросила у спутника:
— Слушай, а как ты думаешь, зачем им такой музей?
Рамирос озадаченно посмотрел на меня:
— Они же банкиры! А что может быть надежнее вложений в искусство?!..
— Только из-за этого?
— Думаю, пополам с манией коллекционирования.
Я задумалась.
— Мне кажется, они все-таки несчастные люди, — наконец я смогла сформулировать свои ощущения.
— Почему?