Горячка

— Я говорить! Я говорить! — повторяла она. — Он не хотеть. Он говорить «М"Бумба»! М"Бумба!

— Да, я слышал, — ответил Пауло, — почесывая голову. — М"Бумба, проклятие, и все такое… Понимаю. Скажи, что я понимаю… Скажи ему… Скажи ему, ну, что два ружья.

Старый Пауло пообещал еще ружья, потом фонари, а потом начал трястись, стиснув кулаки, и вопить:

— Все дам! Все! Малышка, скажи ему, что мы отдадим им все оборудование, если они пойдут!

Все, хотя слишком много этого и не было. После катастрофы мы остались с двумя кусками еще пригодной противомоскитной сетки, двумя или тремя смешными тазиками, парой фонарей. Попросту, ни с чем. У нас осталась только одна лодка. Как назло, еще в предыдущий день мы вытащили на берег пирогу с припасами и вторую, на которой Пауло сломал двигатель. Я перевернул ее, чтобы осмотреть дно и, в случае необходимости, заткнуть щели. Теперь от обеих пирог остались только куски. Вот это был самый тяжелый удар.

Монтаню удалось спасти пару томиков поэзии и, что было для нас крайне важным, карты и компасы. Если же не считать этого, то М"Бумба за четыре минуты и сколько-то там секунд М"Бумба уничтожил кровати, стулья, прожектора, снес с лица земли генератор, разбил сундуки и ящики со всех их содержимым, рассыпал и превратил в ничто всю еду, если не считать мешков с солью и одной пачки кофе, переломал лопаты, горшки, все, что находилось поблизости, в том числе — ящик «Шато-Монбрисак» урожая 1976 года.

Нас ожидали тяжкие времена. На берегу реки перед нами, словно куча мусора, лежали все запасы с нашего склада, все наше основное богатство.

— Все получишь! Так ты пойдешь наконец, обезьяна долбаная?!

— Ладно, Пауло! Хватит. Мне нужно подумать. Погоди.

Я положил ему руку на плечо, предупреждая приближающийся приступ бешенства и стрельбу в сукиных детей. Я оттянул Пауло в сторону. Лилипуты запищали. Малышка испуганно глядела на нас.

— Они, злые. Хотеть патроны!

— Нахер! — хамски завопил Пауло. — Черта с два! Хрен я им что-нибудь дам! Мы платим после того, как слон будет убит. Но, насколько мне известно, мы нихера не убили! Так что, могут патроны сунуть себе в…

— Ладно, Пауло, успокойся. Я сам займусь этим.

Через пару минут к нам подошел сын, трясущийся, и пошел прямо на Пауло. Я тут же удержал его тысячью успокоительных жестов и похлопываний по спине и плечам.

— Пошли, Малышка. Мне нужно с ним поговорить.

Я усадил лилипута подальше и долго объяснял, глядя прямо в глаза, спокойным и полным превосходства тоном:

— М"Бумба — это ничто. Мы — сила против М"Бумбы. Мы — духи, мстящие М"Бумбе. Ты идешь с нами, потому что ты великий охотник…

И так далее, и тому подобное.

Тот отрицательно покачал головой и сказал, что М"Бумба уйти — вернуться, и что тут ничего сделать нельзя, после чего он начал нервничать. Тогда я показал ему свои ладони и тонкий белый шрам посредине.

— Я — М"Бумба. Он и он — тоже М"Бумба. С нами М"Бумба ничего не сделать.