Золото

В конце концов до адвоката доходит, что ему остается лишь пытаться хоть как-то закончить дело, спасая, что еще возможно.

За земли Барбарохи он требует два миллиона колонов. Герман, радуясь тому, что переговоры сходят на менее опасные рельсы, почти что готов согласиться. Я же предлагаю две сотни тысяч колонов и на большее никак не иду: юридически прииск мой, и он не может становиться предметом какой-либо купли-продажи.

— Насколько я понял, — говорит адвокат, — земля здесь очень богатая, потому требуемая моим клиентом цена не слишком-то и высокая.

— Тут вы ошибаетесь. Кто может говорить о покупке прииска, если я единственный его хозяин? Барбароха никогда не разрабатывал подземных жил, приисков здесь тоже никогда не было; наши переговоры ничего общего с ним не имеют. Мы говорим лишь о покупке земли, на которой я построил свой дом. Да эту территорию я взял в аренду у Барбарохи согласно взаимного соглашения; если он хочет ее продать, я предлагаю ему двести тысяч колонов, но ни копейки больше, это и так раз в десять больше ее стоимости.

Переговоры продолжаются, но я не отступаю ни на шаг. Время от времени гляжу на Рыжебородого, который тут же опускает взгляд, явно что он желает очутиться подальше отсюда.

Когда я поднимаюсь, чтобы немного размять кости, Барбароха чуть ли не подпрыгивает, и внезапно до меня доходит, насколько он перепуган. С последней нашей встречи он ужасно похудел, вообще выглядит болезненно, неприятности не пошли ему на пользу.

В соседнем помещении атмосфера тоже напряженная: обе группы молча следят одна за другой, ожидая результата нашей торговли. Уреба сидит на кровати и до крови огрызает себе ногти, спрашивая в душе: на кой ляд я впутался во всю эту историю, и чем она закончится. При каждом моем появлении он тут же засыпает меня вопросами и засаривает мозги своими трусливыми советами; сейчас, видимо, он переживает самые сложные моменты своей жизни и даже совершенно забыл про еду. А сейчас самое время чего-нибудь перекусить, поэтому приказываю принести обоих кроликов в комнату, где продолжается дискуссия; приглашаю Уребу присоединиться к нам.

— Я не голоден, — отвечает тот, — но очень нервничаю.

— Не поддавайся на провокации, все будет отлично.

— А вот мне все время кажется, что вот-вот может начаться перестрелка. Из-за этого у меня пропал аппетит.

— А жаль, тогда у тебя из под носа уплывут самые лучшие кролики, которых когда-либо приготавливали на Оса.

— Не подашь же ты Барбарохе его собственных кроликов?

— А почему бы и нет? Раз он их так любит, пускай помилуется ними в последний раз.

В это время в нашей большой столовой обе группы уселись за столом друг против друга: каждый быстро запихивает куски в рот, глядя исподлобья на сидящего напротив, после чего все возвращаются на свои места.

Около одиннадцати часов вечера мы приходим к соглашению, говоря другими словами, адвокат уступает: мы покупаем землю за двести тысяч колонов, которые должны будем выплатить в несколько приемов.

Поскольку никаких документов компании пока что нет, земля покупается на имя Германа Вайнберга. Мне это никак не нравится, но другого выхода нет.

Барбароха доволен и испытывает облегчение, это была его последняя попытка и он не ожидал такого отличного результата: ему уже казалось, что потерял все.

На дворе уже ночь, посему предлагаю адвокату, который уже не пыжится и ведет себя вполне нормально, переночевать здесь. Но тот отказывается, сначала под предлогом кучи работы, но в конце концов сообщает мне истинную причину:

— Понимаешь, — говорит он, глядя в сторону, — узнав о твоей репутации, мне нужно было подстраховаться. Я предупредил свою семью и приятелей, что если не вернусь до вечера, они должны будут вызвать полицию и прийти за мной сюда. Не сердись и не считай, что это я со зла, но мне же не было известно, как тут все на самом деле, а Барбароха выглядел таким перепуганным. Все боятся приблизиться к Кебрада дель Франсез.

И он уходит, окруженный своим эскортом и дружками Барбарохи, к страшному разочарованию моих работников, которые уже были готовы начать битву по всем правилам. Барбароха отправляется спать к себе в сарай, под единственную крышу, которая у него еще осталась. Два мусора собираются составить ему компанию, поэтому предлагаю им переночевать на ранчо.