Золото

Слушается. Старик стоит и даже не шевелится. Тоже боится.

— А ты, старый педик, займись Хуаном!

Хватаю мачете и начинаю рушить хижину, режу навес из пленки, разрубываю кровати, разваливаю очаг. Проходя мимо, даю малому пинка в голову, хотя тот послушно лежит на земле…

— А ну не шевелись, сука!

Хуан стонет, держась за голову. Нельзя сказать, что бедняга такая уж сволочь, но это уже не человек, а тряпка.

Держа их на мушке, отхожу. Теперь мне стало легче.

* * *

До Мигеля дорога легкая. Я не боялся заблудиться, потому что нужно было идти пару часов вдоль той же самой рио. У меня болят ноги, потому что раны не совсем еще затянулись. Приходится часто останавливаться и вынимать маленькие камушки, по павшие в трещины на коже. Я чувствую себя свободным и даже джунгли кажутся мне симпатичнее. Какое-то время целая орда конгос сопровождает меня дикими воплями. Дождь уже закончился, а манго-роса делает дорогу вообще приятной. Я уже теряю чувство времени, когда вдруг вижу дом Мигеля. К моему удивлению он выстроил его именно здесь, прямо на берегу рио, совершенно не заботясь о том, чтобы замаскировать его. Повидимому, в связи с расстоянием, гораздо большим, чем до Хуана, здесь нет опасности нашествия охранников.

По мере того, как я приближаюсь, различаю взрывы хохота, после чего звучит серенада, исполняемая фальцетом. Еще несколько шагов, и передо мной открывается необычный вид. Сидя на стволе дерева перед халупой, две толстухи, которых я видел в Карате, окриками подбадривают Мигеля, стоящего перед ними на коленях. Одна из женщин замечает меня и перебивает его жестом руки. Мигель возвращается мыслями на грешную землю и смотрит на меня.

— Эй, ты кто?

— Меня зовут Хуан Карлос, пришел сюда из Карате.

— А, так ты Француз? Жил у Салтараны, правильно? Я слыхал про тебя. Давай, проходи, привет. Девочки, это тот самый Француз, который ищет золото, — прибавляет он, обращаясь к толстушкам.

* * *

Мигель — низенький, коренастый и кажется очень симпатичным. В его лагере царит прекрасное настроение. Мазанка у них самая простенькая, похожая на все остальные конструкции подобного рода. Предвидя бессонные ночи, Мигель соорудил для себя громадное семейное ложе. Под самым потолком, прекрасно видимый издали, на четырех веревочках висит картонный ящик, из которого выглядывают листья манго-роса. Весь вечер мы пыхаем и шутим. Хотя сам я курю и много, но удивляюсь тому, сколько травки мы успели выкурить в тот вечер. Это уже не самокрутки, а громадные рулоны из газетной бумаги, которые мы передаем друг другу. С Мигелем у нас быстро устанавливаются дружеские связи, он даже предлагает мне одну из своих невест. Вежливо отказываюсь, отговорившись усталостью, и мы ложимся спать. На этом громадном ложе находится местечко и для меня, а оценивая его размеры, размышляю, не собрался ли Мигель привезти сюда побольше девочек. Теперь он спит между обеими подружками. Сам он крохотуля и совершенно теряется в этих складках жира, казалось, окутывающих его и предохраняющих от холода. Я вижу его лицо, наполовину погруженное в студенистой женской груди — он неподдельно счастлив. Засыпаю, выдерживая подходящую дистанцию. У меня нет желания быть раздавленным во время ночных любовных игр.

Рано утром Мигель демонстрирует мне результаты своих трудов. А они потрясающие! Здесь целые тонны камней, сложенных один на другом и творящие стенку длиной в несколько сотен метров. Работа первоклассная, и Мигель ужасно горд ею. Метод у него простой: он выбирает из речки все камни, а потом, когда вода становится совсем прозрачной, ныряет, пользуясь для этой цели старенькой маской, и собирает золотые самородки.

Замечаю, что мои вопросы его стесняют. Это уже не тот веселый и добродушный Мигель, которого я видел вчера вечером. И я быстро догадываюсь, почему так.

— Сколько граммов ты выбираешь в день?

— Ну, это зависит от прозрачности воды и… Слушай, Француз, я буду с тобой откровенен. Ты очень милый тип. Ты любишь веселиться, я тоже. Но я люблю одиночество и предпочитаю работать сам. Все это мое, работаю здесь уже долго и…

Я перебиваю его:

— Не беспокойся, Мигель, я тебя понимаю. Я тоже люблю быть самому и не собираюсь оставаться здесь. Мне хочется всего лишь подлечить ноги.

Он расслабляется.

— Спасибо, что ты меня понимаешь.