Проснуться меня заставляет впечатление чьего-то присутствия. На меня пялится неизвестно откуда появившийся маленький старикашка в лохмотьях, весь разлохмаченный, с большим мешком, привязанным веревками к спине, и ржавым мачете в руках. Похоже, что он изумлен не менее, чем я сам.
— Привет, как дела?
Он присаживается напротив, не снимая мешка, и закуривает.
— Что ты тут делаешь?
— Ищу дом Эль Гато. Знаешь, где это?
— Очень близко, — отвечает он, показывая в неопределенном направлении. — Идешь вдоль хребта, и через часок ты на месте. Все просто.
Еще один кретин предлагает переться вдоль хребта. Разозлившись, ложу руку на револьвер и говорю:
— Слышишь, ты, дебил, если это так близко, то пойдешь со мной.
Он поднимается, поджилки у него трясутся, но он забирает мачете, которое положил до этого на камень.
Самое интересное, что старикашка меня не обманул. Не прошло и часа, как мы оказываемся в лагере Эль Гато.
— Привет, Гато, как оно ничего?
— Привет, Француз, рад тебя видеть. Проходи, садись.
— А я уж думал, что мне хана. Если бы не этот добрый сеньор, я бы до тебя не добрался.
— В награду можешь выпить кофе, — обращается Эль Гато к старику.
Старик пьет кофе и убирается. Сказать, что мы расстаемся в слезах, было бы неправдой.
— Так ты пришел поработать с нами?
— Да, почему бы и нет. Где Чато?
— Боже, несчастный Чато! Два дня назад его укусила бокарача. Видок был малоприятный. Все лицо, вся шея распухли. Вчера мы его похоронили. Сукин сын перекинулся в самый неподходящий момент — у нас куча работы. Хорошо еще, что ты пришел вместо него.
Смерть в горах — это так просто. Никаких тебе формальностей, никаких вскрытий. В учреждение гражданского состояния сообщат может через пару месяцев, а может и через пару лет, когда тела несчастных давным-давно сгнили и перемешались с болотистой жижей полуострова. Забытые своими семьями они не оставляют после себя никого; у некоторых никогда не было документов, свидетельств о рождении — с юридической точки зрения их никогда не существовало.
Лагерь Гато прекрасно устроен. Три отдельные кровати, разделенные листьями. Я буду спать на нарах Гато, только не хочу пользоваться его одеялами. Помощником, а вернее прислужником, у Эль Гато чистокровный индеец — могучий и примитивный детина, который занимается по дому. Поваром-гастрономом его не назовешь, но варит прилично. В лагере имеется самая разнообразная еда, которую Гато заставляет его регулярно доставлять: запасы сушеного мяса, несколько видов овощей, есть даже приправы кокосовое масло и различные виды перца. Индеец частенько выходит в джунгли на охоту и возвращается со свежими пальмитос, горькими апельсинами и корнями юки.
ebooksa