Тессалит — это совершенно малюсенькая деревушка, в которой около тридцати домишек, сложенных из кирпичей, изготовленных из высушенной глины; она расположена посреди холмов из черного камня, выглядящих словно угольные терриконы… Здесь, в массиве Адрару Ифорасув, мы находимся в самом сердце гор. Домишко таможенников стоит на отшибе, метрах в пятидесяти от остальных построек. От него начинается Мали. Мы находимся в Черной Африке. Хотя большинство здешних жителей — это тамачеки, но имеется и парочка чернокожих, в цветастых бубу, болтливых и постоянно жестикулирующих.
Тамачеки — выпрямленные, добродушные — значительно спокойнее.
В течение этой пары дней заботимся о себе. Прошу зарезать и зажарить парочку баранов из этих огромных, худых животных, что шатаются по всей деревушке, и мы обжираемся мясом. Амико очень хорошо готовит. Меню дополняю помидорной диетой. Помимо них свежие овощи мы покупаем у женщины в бубу, вечнро таскающей в руке старую женскую сумочку; вместе с дочками на одном дворе она ведет нечто вроде ресторана. Большие бутылки пива «Флаг» и прекрасная травка, которую продал мне Амико, окончательно делают наше пребывание здесь замечательным, хотя тяжелый, жаркий воздух переносится с трудом. А еще у меня в Тессалит завелась подружка.
Мы купили подложку под колеса, двухметровый шмат жести для грузовиков, которую пришлось разрезать пополам у соседей Амико. Это семья тамачеков, у которых есть просто замечательная дочка. У Радижах огромные черные глаза, до невозможности тонкие черты лица, а когда она смеется, ее зубы блистают белизной. На запястьях и лодыжках ног у нее серебряные браслеты. Она всегда ходит босиком, и мне приятно глядеть, как она бегает в своей беленькой детской тунике. Девочка высокая, худощавая и совершенно не выглядит на свои десять лет. Проведенные с нею мгновения придали прелести моему первому пребыванию в Тессалит.
Когда я купил жесть, она прибежала поглядеть на меня, наполовину спрятавшись за дверью своего дома. Я позвал ее, очарованный широкой, робкой улыбкой, и подарил ей банку апельсинового сока. С той поры она уже не отходила от меня ни на шаг. Радижах очень хорошо говорит по-французски, она учится в школе и, преодолев первую робость, засыпает меня градом вопросов про Францию и Европу. Ее любопытство не знает границ. Я же потрясен осмысленностью задаваемых ею вопросов.
Как-то утром я застал ее расчесывающейся на пороге дома. Заметив меня, она рассмеялась и быстренько убежала вовнутрь. Когда же вернулась, чтобы закончить свое занятие, я подарил ей зеркало заднего вида из автомобиля и расческу Кристиана. С этого момента мы становимся уже настоящими друзьями.
Вместе с Кристианом мы еще и поработали. Перед самым отъездом мы прошлись через деревушку и нанесли визит таможенникам. Их пятеро, все чернокожие с юга страны. Практически все в легких мундирах цвета хаки. Пятый в военном камуфляже, у него ботинки парашютиста и зеленый берет, чудом не сваливающийся с башки идиота. Кристиан подходит с широкой улыбкой на лице, что сразу же вызывает всеобщее веселье, и пожимает всем руки.
— Привет! Знаете, кто мы такие?
Те смеются, не понимая, что он имеет в виду. Кристиан бьет себя в грудь.
— Мы новые Деды Морозы этого тракта.
Трое кивают головами, как будто и вправду нас узнают. Объясняю им, что я крупнейший купец на пути до Таманрассет, что теперь решил перебраться сюда, и что мы станем приятелями. А приятельство означает кучу подарков. Спрашиваю, чего они желают, чтобы мы им привезли, а Кристиан с серьезнейшей миной вытаскивает из кармана маленький блокнотик, чтобы записывать их заказы. В этом нам успех обеспечен. Главный таможенник хотел бы автомобиль, вот только с деньгами у него не густо. Помимо того, он довольствовался бы и парочкой карточных колод. Причем, может быть что-то одно из двух. Второму хотелось бы иметь каталог посылочной фирмы Ля Редут; правда, он не уточняет, чего бы ему хотелось по нему заказать. Парень в камуфляже мечтает о ботинках с подошвой из слоновьей кожи, цветных, 45 размера.
После разумных заказов начинается какое-то сумасшествие. Всем хочется иметь кучу вещей, которые Кристиан скрупулезно записывает. Под конец ставлю всем пиво у Амико. Установив дружеские отношения покупаю у них на вес золота бензин, предназначенный для их служебного автомобиля, лендровера, что гниет на собственных колесах возле поста.
Заправляемся, после чего Амико дает мне целую банку от растворимого кофе великолепной малийской травки. Таможенники всем составом приходят попрощаться. Появляется и Радижах, чтобы чмокнуть меня в щечку.
Боль отступила. Сажусь за руль и мчу на всю катушку. У нас имеется бензин, вода и жареная баранина; единственным недостатком является то, что музыка уже не играет. Скорее всего, в магнитофон попал песок.
Дорога ведет через горы Адрару Ильфорасув; она извивается между огромных черных массивов. Сейчас она представляет собой последовательность поворотов, подъемов и спусков между камнями. Иногда какой-то из них торчит прямо посреди дороги, и его нужно объезжать. В других местах под колесами стиральная доска. И тогда имеется только один способ: ехать как можно быстрее.
Вообще-то я водить не люблю. Ездить по асфальту мне скучно. Песок никаких удовольствий мне не доставил. А вот на такой узкой и извилистой дороге вести автомобиль — это класс! Я все время в напряжении, помехи появляются одна за другой. Стараюсь промчаться как можно скорее мимо всего, что только выскакивает, только это меня возбуждает.
Удовольствие портит мысль осознания ущерба, который подобные части трассы доставляют машине. Первой сдается выхлопная труба. С тех пор, как мы ее потеряли, едем на реактивном снаряде, двигатели которого пашут на всю катушку. Одна за другой отвалились защитные кожухи фар, за ними последовали и сами фары. Пришлось остановиться и оборвать провода, на которых они болтались. Снизу тоже что-то сыплется, и Кристиан на своем пассажирском месте проседает все ниже. Иногда я думаю о том, а что мы будем продавать, когда удастся доехать.
Сложный отрезок продолжается еще с сотню километров, после чего грунт делается плоским. Можно видеть длинные россыпи мелкого песка, на которых растут низкие, очень сухие колючие кустарники и высокие зеленые растения, листья которых напоминают капустные. Дорога идет совершенно прямо. Это узкая полоса, по которой можно мчаться на полной скорости, словно по настоящему французскому шоссе.
Через пять часов после выезда из Тессалит проезжаем через Агуэлок, где на пару минут останавливаемся. Здесь имеется всего лишь несколько квадратных в плане домиков из высушенной на солнце грязи, населенных исключительно тамачеками. Смотрим на то, как они добывают воду из колодца. К двум веткам растущих над дырой в земле деревьев оно привязали блок из выжженной глины, и верблюд тащит веревку, к концу которой привязано ведро. Он идет прямо метров сорок, после чего возвращается, а вся история начинается сначала.
Чисто ради забавы я погнался за газелью, которая перебегала путь перед нами. Минут пятнадцать я мчался среди кустов, пытаясь поровняться с ее маленьким белым задом. Малышка лань продвигалась вперед скачками, то влево, то вправо. Догнать мне ее не удалось, уж слишком мешала растительность. Я позволил ей удрать и вернулся на тракт, который около трех часов пополудни неожиданно превратился в две громадные, глубоко вырытые в песке колеи. Согласно описанию, предоставленному мне Валлидом это Маркоуба.
ebooksa