Из глубины глубин

Мы мало разговаривали в тот день на борту. Тунцы, казалось, утеряли свою привлекательность. Быстро появилось множество серьезных и достойных причин оставить дальнейшую ловлю и вернуться домой пораньше — и пусть в этом уголке мира рыбачит кто-нибудь другой.

Идя вдоль берега к Авалону по тихим водам подветренной стороны, мы стали встречать другие лодки. При виде людей ужас немного отступил и наши языки развязались. Мы предвкушали, как сойдем на берег и расскажем всему миру о нашем чудесном видении — и, может быть, станем знамениты. Но мы ничего подобного не сделали! Едва мы вообразили аккуратные улочки Авалона и самодовольных скептиков из «Клуба тунца»[25], как наши губы сами собой сжались. Слова не желали выходить наружу. В конце концов мы добрели до ближайшего бара и опрокинули по два стаканчика крепкого.

Прошло два или три года. Существо видели и другие. Некоторые оказались похрабрее своих товарищей и заговорили. Постепенно и первые свидетели стали вылезать из своей скорлупы и рассказывать о том, что видели. И все видевшие Существо вблизи сходились в трех главных вещах: оно было гигантским, у него были огромные и жуткие глаза и оно было совершенно неизвестно человеку. Составное описание существа передали покойному д-ру Давиду Старру Джордану из Стэнфордского университета. Он заявил, что это был, вероятно, морской слон! Да уж, наши способности к описанию животных, видимо, оставляли желать лучшего. Существо походило на морского слона не больше, чем я. Я видел много морских слонов и в море, и на их лежбище на острове Гвадалупе[26]. Морские слоны напоминают тюленей, с той разницей, что они больше размерами и верхняя часть носа у них более длинная и загнутая. Существо не было морским слоном и ничуть его не напоминало.

А затем произошла моя вторая и единственная близкая встреча с Существом!

Было это в сентябре 1920 года. Я ловил марлинов у Сан-Клементе вместе с покойным Смитом Уорреном. Жили мы в тогдашнем рыболовном лагере в Москито-Харбор. Было рано, часов восемь утра. Мы прошли три мили от лагеря близко к берегу, потом повернули и отошли от берега на полторы-две мили. Море было гладкое, стеклянистое, лишь набегала небольшая зыбь, небо затянуло — поднялся обычный для Калифорнии летний туман. Все предметы на поверхности воды казались в этом свете черными. Коричневые склоны вздымались к серой пелене тумана. Мы миновали Москито и белые палатки лагеря и были почти на траверсе Белой скалы. Смитти с чем-то возился в рубке. Я сидел на крыше каюты и высматривал рыбу. Наживка волочилась за кормой, удилище было прикреплено к рыболовному креслу.

Внезапно, краешком глаза, я заметил, как из моря поднялось что-то огромное. Я быстро обернулся и оказался лицом к лицу с чем-то, чего никогда не видел — и вряд ли снова увижу!

Вот что я увидел. Хотите верьте, хотите нет.

Огромное бочкообразное Существо, сужающееся кверху, с головой рептилии, странно похожее на громадных доисторических созданий, чьи скелеты стоят в различных музеях. Оно поднималось над водой футов на двадцать, не меньше. Голову украшали два широко расставленных глаза — такие глаза не увидишь и в самом диком кошмаре! Необычайной величины, по крайней мере с фут в диаметре, круглые, чуть выпученные, а взгляд такой мертвый, словно они лицезрели все смерти в мире с первых дней творения!

Нужно ли удивляться, что все, видевшие Существо вблизи, в один голос только и говорили о глазах!

Эту картину я разглядел в свой семикратный бинокль, как только навел его на Существо. Я знал, на что смотрю. Одновременно я позвал Смитти.

При взгляде в бинокль казалось, что голова с этими жуткими глазами и видимая часть тела — шириной не менее чем в шесть футов, а то и больше — были совсем близко, ярдах в ста. Голова поросла чем-то похожим на жесткие, грубые волосы, почти щетину. Как ни странно (учитывая освещение), у меня, помню, сложилось впечатление рыжеватого оттенка.

О туловище Существа я ничего сказать не могу. Я остаюсь в убеждении, что видел лишь голову и часть шеи — если у Существа была шея. Что оставалось под водой, одному Богу известно. Но послушайте другое. Помните, я упоминал о зыби? Существо не покачивалось на этой зыби, как покачивался бы даже кит. Волны набегали и разбивались о него.

Когда мы подплыли ближе, огромная и медленно поворачивающаяся голова застыла. Громадные мертвые глаза уставились на нас! Даже сегодня, четырнадцать лет спустя, я вижу их перед собой — да, вижу — ощущаю их. Несколько секунд, которые показались нам часами, глаза смотрели на нас равнодушным, мутным и безжизненным взглядом. Потом, не сделав ни единого движения, Существо начало медленно и величественно погружаться — и исчезло в пучине. Не было ни волн, ни водоворота, ни пены, ничего. Вода разошлась и сомкнулась и его больше не было.

Только тогда мы впервые перевели дыхание. Я посмотрел на Смитти, Смитти посмотрел на меня.

— Господи! — прохрипел я.

Он выключил мотор, и мы легли в дрейф, глядя на пустое море. Я был весь мокрый, мои колени дрожали. Смитти, всегда такой разговорчивый, будто лишился дара речи. Он машинально нагнулся, поднял с пола рубки обрывок проволочного подлеска и выбросил его за борт. Вокруг нас было то же серое море, те же птицы, тот же одинокий остров с коричневыми склонами. Над нами был тот же серый туман. Но все изменилось. Все стало казаться враждебным. Мы, два слабых человека, заглянули в глаза Прошлого — и нам это совсем не понравилось.

Всего через неделю я беседовал с Н. Б. Шофилдом, главой Бюро коммерческого рыбного промысла при калифорнийском Отделе рыболовства и охоты. Шофилд — известный ихтиолог, ученик покойного д-ра Дэвида Старра Джордана. Он слышал, что я повстречал странное чудовище, и попросил рассказать об этом. Когда я описал Существо, он с минуту или две молчал и потом сказал, что рыбаки из Монтерея (Калифорния) утверждали, будто недавно видели похожее создание.

Некоторые так испугались, что после много дней не выходили в море. Я нарисовал Существо и Шофилд взял рисунок, чтобы показать его рыбакам. Не знаю, показалось ли им животное похожим. Прошу заметить, что Шофилд ничуть не принял как данность ни мою историю, ни рассказ рыбаков.

По моему опыту и по рассказам других я могу твердо сказать, что Существо проявляет большую робость.

Я был к существу не ближе, чем в трех сотнях ярдов — может, и дальше. Я знаком с двумя людьми, которые оказались еще ближе. Наши впечатления совпадают. Правда, один из них считает, что заметил зубастую пасть. Я уверен, что ничего подобного не видел.