— Что слышно, кум?
— Все то же…
— Сидят?
— Сидят.
— И долго еще просидят?
— Неведомо. Старец один сказывал, будто до антихристова пришествия…
— А скоро оно, это пришествие?
— Неведомо…
— Надо быть — скоро. Знаки есть… Знамения… Ну, ну…
А годы и события, как что-то нездешнее, чужое и враждебное, пробегали мимо сваленных бревен, не больно, но назойливо задевая своим дуновением. Бревна трухлявели, трухлявел и сам Евтихий. В обветшалом домишке, выгибаясь коромыслом, бродила глухая стряпуха — родственница, да шаркал распухшими ногами старый работник Кузьма, кряжистый и нескладный, как и все окружающее. Землица вокруг добрела от перегноя. Бурно росли по задворкам лопух и крапива.
Рос, как на дрожжах, будущий продолжатель рода Опенкиных, единственный сынок Елеся. Махрово расцветали странности старика, потерявшегося во времени. Как и у всех мещан городишка, у него было одно занятие: решительно ничего не делать. За выгоном был клочек земли. Кузьма ковырял его сохой, сеял и молотил. Стряпуха копалась на огороде, выращивала хрен да редьку. Елисей учился, а старик слонялся по двору, ворчал и ловил прохожих:
— Что слышно, кум?
— Все то же.
— Сидят?
— Сидят.
— И долго еще просидят?
— Неведомо…
Озороватая молодежь сильно изводила старика. Стоило ему чуточку вздремнуть на бревнах, как над ухом раздавались насмешливые голоса:
— Опенкин, кубышку проспишь!
— Проваливай, проваливай, — отмахивался Евтихий.
ebooksa