Бауцпрп спокойно покуривал трубку, в полной уверенности, что победит он.
И Али также не выказывал нетерпения и спокойно ждал событий. У него в руках были верные козыри, три жемчужины, благодаря которым он получил многообещающее заверение Лумы:
— Когда я тебя увижу, я побегу к тебе, — сказала она ему.
Более точно не договаривались, но он был счастлив и гордо хранил великую тайну, высоко неся голову. Жемчужины он зашил в свое единственное платье — передник стыдливости — и часто тревожно хватался за него, чтобы убедиться, что жемчужины еще тут.
Лума, действительно, серьезно смотрела на Али, потому что три крупные жемчужины имели большую ценность в племени Мотомбоз.
Оцори — был щеголь племени. Чтобы покорить Луму, он прибегнул к франтовству. Он надел свой воскресный наряд. Чем менее культурен народ, тем он больше цены придает воскресному наряду. У Мотомбозов он состоял из передника стыдливости, который, благодаря бахроме, был длиннее каждодневного. К этому предмету одежды Оцори надел еще на шею воротничек, напялил на голову шляпу, которую когда-то нашел на опушке леса и берег, как состояние. Здание цивилизации он увенчал еще палочкой и величественно расхаживал расфранченный, как дэнди, но с обнаженными остальными частями тела.
Но его гордость и уверенность в себе сильно понизились, когда на сцену выступил Майпу. Его преимущества поразили всех: он был крашенными в белый цвет лицом и шеей, с еще более жестоким выражением лица, чем тогда, когда он был в собственной черной коже. Но как бы то ни было, он был белолицый и радостно скалил свои желтые зубы, которые забыл выкрасить. Он считал себя превыше всех, как белый колонист, за которого сам принимал себя теперь.
Остальные были совершенно смущены, подавлены и чувствовали себя побежденными его превращением. Они боялись, что белое лицо среди черных лиц единоплеменников так очарует Луму, что она побежит ему навстречу.
Бауцири, самый энергичный из всех, который просто сказал себе — «я хочу», первый овладел собой и решил избавиться от серьезного соперника, если во время преследования пути их скрестятся.
Лума встала после беспокойного сна. Она дрожала от страха и стыда перед наступающим. Она уже не будет больше самой собой, не будет больше принадлежать самой себе.
Но она испытала утешение, когда вспомнила, что лес густой и темный, и она может в нем скрыться. Она автоматически последовала за двумя женщинами, которые пришли за ней. Скурангосы, старые женщины, давшие жизнь уже двум поколениям, приняли ее и натерли красной мазью. Краска высыхала быстро и образовала на всем теле красную корку, которая жгла так сильно, точно кожу покрывал горячий перед.
Испытывая мучение и стыд, Лума убежала, едва только процедура окончилась. Она бежала прямо через поля к лесу с быстротой оленя, который после нападения пытается первыми большими скачками сделать возможно большим расстояние между собой и собаками; она бежала с быстротой, на которую никогда не считала себя способной, как безумная, точно чувствуя за собой по пятам преследователей.
Скурангосы улыбались при виде этого буйного бегства. Они, ведь, тоже испытали это когда-то.
Девушка скрылась в лесной чаще.
Теперь на краю деревни появились полные нетерпения мужчины, с взволнованными движениями, готовые, как дикие звери, броситься в погоню за своей добычей. Во они еще не смели начинать преследования. Было точно высчитано, насколько должна была убежать вперед выкрашенная в красный цвет девушка. Мужчины должны были ждать. За ними стоял, как грозный бог, превышавший всех ростом, в гордой позе, с мрачным взглядом, с копьем в руке отец Лумы, Кадонго, и горе тому, кто слишком рано дерзнул бы начать преследование.
Лума бежала и бежала. Полная страха, что ее догонят, она бежала и бежала… Она хотела, чтобы между нею и преследователями образовалось такое расстояние, чтобы ее никто не мог догнать.
Возмущенная, в эти минуты бегства она испытывала унизительное чувство: стать добычей мужчины! Горячее, чем когда-либо, желала она остаться гордой, непобежденной, былой Лумой… Она бежала и бежала. Спастись от того, что ей угрожает…
Пот катился по ее телу и местами стирал краску, ветви во время безумного бега срывали с ее пояса раковины. Она убьет всякого из преследователей, кто посмеет к ней подойти слишком близко… Но она была безоружна и беззащитна.
Сквозь темноту она увидела луч света, становилось все светлее, и Лума вдруг очутилась среди открытой равнины. Она испугалась и снова торопливо скрылась под защиту лесного мрака.
Она снова мчалась, но в своем страхе потеряла направление и, выбившись из сил, опустилась под группой пальм. Тут она присела, чтобы успокоить сильно бьющееся сердце и лихорадочно стучащие виски.
ebooksa