Она видела вокруг целое поле больших, пламенно-красных грибов, которые ослепляли ее и от запаха которых у нее закружилась голова. Она закрыла глаза. Красные грибы стали ей казаться множеством выкрашенных в красный цвет девушек, бегущих от погони…
Свора была теперь спущена и мчалась по различным тропам за спасающейся от нее дичью. Каждый из преследователей направился по собственному, тщательно обдуманному плану.
Бурумундо спрятал на краю деревни ходули. Он залез теперь на них, чтобы делать большие шаги и чтобы ему легче было заглядывать через все неровности местности. Он бежал, широко шагая, впереди всех.
Али, ловец жемчуга, выспросил замужних женщин про их бегство, когда они были выкрашенными в красный цвет девушками. После того, как он установил, что большинство скрывались в уединенном Н’газиря компо, «Божественном покое», хитрый Али принялся за дело. Тайно, в поте лица он вырыл там яму, какие делаются для ловли львов.
Во время бегства в Н‘газири компо Лума должна была пробежать над этой ямой, провалиться в нее, и тогда прекраснейшая девушка упадет к нему в объятья, как зрелый плод. Он воровски радовался при мысли о глупых лицах соперников, когда после победы они узнают его военную хитрость.
Тогбо бежал неутомимо, углубляясь в лес. Он горел нетерпением найти след. По временам он останавливался и прислушивался, не покажется ли Лума и не позовет ли его.
Большими прыжками бежал и Майпу, белый колонист. Он уже не доверял теперь всецело своему белому лицу и тем неутомимее гнали его вперед его чернокожие инстинкты. Чудная белая краска потекла, так что он стал походить на серый мрамор с белыми прожилками. Но Майну не замечал этого и продолжал считать себя неотразимым.
Бауцири следовал своему тонкому чутью и думал, что все время находится в соприкосновении с Лумой. Ему казалось, что в самом легком дуновении ветерка к нему доносится нежный аромат ее волос. Он обыскивал густой кустарник, переворачивал гигантские листья деревьев и ощупывал свисавшие ветви. Он верил в себя и не сомневался, что она его позовет, если увидит.
День склонялся к вечеру. Большинство заблудилось в обширной области Н‘горо ханга, «Царстве голода», Беспокойство томило всех, как черная туча. Они считали партию уже сомнительной, многие думали, что она проиграна и боялись, что Лума уже вошла в деревню под руку с супругом.
Али все еще сидел в своем глубоком тайнике. Терпеливо сидел, уверенный, что Лума появится. Он не мог определить часа, потому что густые ветви, которыми он прикрыл сверху яму, оставляли внутренность ямы в полном мраке. Он не знал, что мрак в это время наступил уже в действительности. Он в восторге ждал, когда боготворимая, гордая Лума упадет в его любящие объятья, как дар небес.
Вдруг он услышал наверху какой-то шум. Али вскочил, как наэлектризованный и страстно протянул к Луме руке.
Свод из сучьев провалился под тяжестью мягкого, тяжелого тела.
— Лума! — крикнул Али, обнимая в экстазе падающее тело. Но вместо гладкой кожи он обхватил лохматую, мускулистую массу, тяжесть которой бросила его на землю. Вместо любовного шопота раздалось угрожающее, злобное рычание, от которого застыла кровь в жилах Али. Вместо ожидаемой ласки, сильная лапа нанесла ему в грудь смертельную рану. Разозленная львица наносила ужасные удары своему товарищу по узкому брачному покою, и жаждавший любви Али чувствовал, как под ее дикими прыжками и ужасными ласками уходила его жизнь.
Хитрее других, обращавшихся за помощью к богам, оказался Бауцири, просивший помощи у демонов. На круглой полянке в лесу стояло деревянное изображение Маона Сопигул, великого демона. К его ногам сложил Бауцири свои жертвоприношения. Потом, бормоча заклинания, он четырнадцать раз обошел фигуру демона, и после четвертого, седьмого, одиннадцатого и четырнадцатого круга закапывал в землю сверкающую жемчужину.
Маон Сопигул приветливо улыбнулся, как беззубая, старая женщина, когда Бауцири принес ему в жертву подарки и, скаля зубы, указал на тропинку, по которой направлялась Лума. Она должна была уже очень устать и обессилить. Это Бауцири мог прочесть на лице великого Маона.
Лума снова пришла в себя и сидела во мраке под священным деревом, на стволе и ветвях которого висели фетиши, резная слоновая кость и другие дары благочестия.
Лунный свет, проникавший через листву, призрачно освещал лес.
Лума выбилась из сил и ей было страшно Здесь одной, среди демонов и духов, и у нее не было ее копья, чтобы защититься от львов и шакалов. Каждый шорох заставлял ее вздрагивать и бояться нападения, а наступившая затем тишина наводила на нее ужас. Лунный свет ткал во мраке бледные пугающие очертания, и они угрожали ей. Она уже не думала больше о том, что загнало ее сюда. Теперь она всем своим существом стремилась к человеку, который спас бы ее от этих мук, защитил бы, снова дал бы ей покой и довел до дому.
Так сидела она, сама не зная, как долго, в страхе и ужасе. Вдруг затрещали сухие ветви, точно в чаще пробирался дикий зверь. Лума в ужасе вскочила. Теперь ее участь была решена! С быстротой молнии пронеслись в ее голове события сегодняшнего дня — ее бегство от унижения. — и с такой же быстротой молнии надежда, что может быть один из ее преследователей находится вблизи, придет к ней на помощь, спасет ее от ужасной смерти. Бауцири, да, смело сильный Бауцири, не боявшийся львов, выходивший им навстречу и убивавший их копьем!
Чувство самосохранения, желание жить вспыхнули в это мгновение со страшной силой, как пламя вулкана. Голосом, полным страха, в котором звучали все ее страдания. Лума громко закричала среди темного леса, точно в этом крике было все ее спасение!
ebooksa