Ночные окна

22
18
20
22
24
26
28
30

– Но вы уверены, что не ошиблись, милочка? – спросила актриса.

– О господи!.. – простонала вдова.

– Даже забавно! – фыркнула путана.

– Нет, не ошиблась, – ответила поэтесса. – Я лишь сегодня вспомнила, где видела его лицо. Лицо этого страшного казаха. Олжас, кажется? Так вот. Десять лет назад в одной газете была напечатана его фотография. И подпись: «Людоед из Чимкента». Он скушал, если мне не изменяет память, штук пятнадцать молоденьких девушек Варил плов в чане.

– Вам-то чего бояться? – язвительно спросила путана. – Молоденьких же…

– А что же с ним приключилось дальше? – поинтересовалась актриса трагическим шепотом.

– Его упрятали в сумасшедший дом, – ответила Ахмеджакова и тут же добавила: – Мне, между прочим, всего двадцать девять лет, по метрикам.

– Знаем мы эти метрики! – хихикнула путана. – С такими метриками плова не сваришь. Людоеда-то фальшивыми паспортами не обманешь!

– О господи!.. – вновь простонала Ползункова.

– Выходит, из сумасшедшего дома он сбежал, – сказала актриса.

– И спрятался здесь, – согласилась Ахмеджакова. – Но почему об этом ничего не знает Александр Анатольевич? – промолвила актриса. – У самого рыльце в пушку, не сомневаюсь. Может быть, он вообще с этим Олжасом заодно. А также с тем, другим, с лошадиными зубами. Японец тоже вызывает у меня жуткую неприязнь. Смотрит так, словно… словно хочет сделать из тебя суши.

– Для этого надо быть хотя бы воблой сушеной, – не удержалась путана, – а не скелетом рыбьим.

– Какая же вы, милочка, язва! – ответствовала актриса. – Вас нельзя принимать в светском обществе. Не комильфо.

– А идите вы все… – И путана разразилась соответствующим набором слов.

– О господи! – испуганно сказала Ползункова, даже ее Принцесса мяукнула от неожиданности.

Но тут настоящим мастером слова проявила себя и поэтесса княжеского рода:

– Да пошла ты сама… – И выдала целую тираду отборного портового мата.

Признаться, подобного я не слышал. Левонидзе толкнул меня в бок локтем.

– Не пора ли вмешаться? – шепотом сквозь смех спросил он.

Я приложил палец к губам. Еще не время.