Чтобы не встретиться с ними, я свернул на боковую тропинку. «Итак, с Топорковыми все выяснилось. Или еще не все? Сейчас Владимира перенесли в одну из жилых комнат на втором этаже. Его сердечный приступ оказался не так опасен. Я сделал укол и велел Параджиевой никого не пускать к больному. Ему требовался полный покой. Но и Алексей Топорков решил не покидать клинику, по крайней мере, в течение ближайших суток. Я позволил ему остаться. Может быть, зря, как мне вдруг подумалось теперь, когда я вспомнил его леденящий взгляд, словно он смотрел на меня из глубины бездонного черного колодца.
Странно, но точно такой же взгляд был и у идущего мне навстречу человека с рыжими усами, рядом с которым вышагивал Левонидзе.
– Знакомьтесь – Волков-Сухоруков, Федеральная служба безопасности, следователь по особо важным делам, – представил мне своего спутника Георгий.
Я пожал протянутую руку. Волков-Сухоруков чуть улыбнулся уголками губ. Глаза у него были желтоватого цвета.
– Боже мой! Сам господин Тропенин, легендарный кудесник по выпрямлению мозговых извилин! – с наигранным восторгом сказал он. – Неужели это не сон, а явь? О вас в столице ходят такие слухи… что страшно делается. Но я представлял вас гораздо старше. Как Фауста.
– Полегче, Вася, не гони пургу, – грубовато оборвал его Левонидзе. – Александра Анатольевича в смущение все равно не введешь. Давайте лучше перейдем сразу к делу.
Мы выбрали одну из укромных беседок и уселись. Волков-Сухоруков тотчас же начал раскуривать трубку. Попыхтев минуты три, он снова с любопытством уставился на меня, словно это не он, а я должен был что-то поведать ему. Но я и сам большой любитель длинных театральных пауз. Первым не выдержал Левонидзе, начав ерзать по скамье.
– Говори уже, не тяни резину, – сказал он.
– Ах да! – будто очнулся Волков-Сухоруков. – И впрямь, чего мы просто так сидим и молчим? Дело есть дело. Это прежде всего. Вся штука в том, что в вашей клинике, Александр Анатольевич, скрывается опасный преступник
Он почему-то подмигнул мне своим желтым глазом, словно я-то и был этим опасным преступником, наконец-то пойманным Волковым-Сухоруковым.
– Ш-м… – неопределенно произнес я.
– Так в чем вопрос? – спросил Левонидзе. – Ты уже знаешь, кто это? Пойди и арестуй.
– В том-то и дело, что личность этого человека нам неизвестна, – отозвался следователь. – Мы даже не имеем представления – мужчина это или женщина. Сколько ему лет и как он выглядит.
– Забавно! – усмехнулся Георгий, – В мои времена в работе следователей было больше здравого смысла. А ты не ошибаешься, Вася?
– Нет, – вздохнул рыжеусый. – Рад бы ошибиться, но все следы ведут сюда, в клинику.
– Я лично изучал биографии каждого из наших пациентов, – сказал мой помощник. – Посторонний, случайный человек попасть в клинику просто не может. Тем более преступник
– Это преступник особый, который способен обмануть даже дьявола, – возразил Волков-Сухоруков, поглядев на меня.
Я продолжал молчать, поскольку сказать было пока что нечего. Зато Георгий разволновался не на шутку.
– Что за чертовщину ты несешь? – возмутился он. – Факты давай, факты! Какие преступления совершил этот человек, каким образом вы вышли на его след, при чем здесь клиника?
– Хорошо. Отвечу на все твои вопросы.