Ночные окна

– А вот этот «факт» вам о чем-нибудь говорит? – С этими словами Волков-Сухоруков вытащил из кармана серебряную зажигалку с монограммой «БББ». – Я нашел ее под скамейкой в гроте. Была втоптана в землю. Ее, несомненно, потерял убийца.

– Это зажигалка Бижуцкого, – сразу сказал Георгий, едва взглянув на нее. – Он всегда вызывал у меня сильное подозрение. А монограмма может означать не его инициалы, а троекратное повторение имени «Бафомет». Ларец открывается просто.

– Слишком просто, – возразил я. – Не вижу у него мотивов убивать мадам Ползункову.

– На ритуальной почве, – предположил Волков-Сухоруков. – Это вам не причина?

Я промолчал, поскольку мне нечего было возразить. Зажигалка – сильный аргумент.

– Однако это еще не все, – продолжил Левонидзе. – Я произвел обыск в номерах. И вот что мне удалось обнаружить. Новые улики подозрение, падающее на Бижуцкого, несколько размывают, но зато появляются другие подозреваемые.

Он вытащил из целлофанового пакета шлепанцы, измазанные глиной и известью. Положил их на стол.

– Это обувь Антона Андроновича Стоячего, – сказал Георгий. – А грязь на них явно из грота, тут и экспертиза не нужна. Причем он засунул их далеко под кровать и закрыл газетой. Словно хотел избавиться при удобном случае. Но я его опередил. Теперь эти шлепанцы – важное доказательство. Стоячий был в гроте и мог убить Ползункову.

– Он мог быть там и вчера, и на прошлой неделе, – вновь возразил я. Будто был сейчас адвокатом своих пациентов. – Слабая улика, косвенная.

– Хорошо, – почему-то очень уж легко согласился Левонидзе. – Пусть так. А вот это тебе о чем-нибудь говорит?

И он вынул из пакета длинный нож с костяной ручкой. На лезвии были отчетливо видны следы крови.

– Таким баранов хорошо резать, – заметил Волков-Сухоруков. – А ножичек-то с дорогой инкрустацией. Сам по себе ценная штуковина. Где взял?

– В бельевом шкафу. У Олжаса Сулеймановича, – довольно ответил Левонидзе.

Еще один человек из моей «первой группы» подозреваемых. Выходит, я и сам оказался неплохим сыщиком. По крайней мере, с аналитическими способностями. Открыть, что ли, частное сыскное бюро вместо клиники неврозов?

– Так! – произнес Волков-Сухоруков. – Это круто меняет дело.

– Олжас может оказаться Нурсултаном, – сказал Георгий. – А тот – маньяк-каннибал, сбежавший из психлечебницы в Чимкенте. В таком случае, все сходится. Он мог убить, зарезать Ползункову и даже, извините, полакомиться какой-нибудь филейной частью ее тела. Мы же не осматривали труп столь тщательно?

– Н-да-а… – глубокомысленно изрек Волков-Сухоруков. – Вот что. Нужно срочно послать запрос в Чимкент, в тамошнее отделение милиции.

– Нет, лучше связаться по телефону, – сказал Георгий. – Это будет быстрее и продуктивнее. С запросами упустим время, а здесь может произойти еще одно убийство. Аппетит, знаете ли, приходит во время еды. Кроме того, у меня есть друзья в казахстанской прокуратуре. И в их посольстве тоже. Я сейчас же позвоню и попрошу, чтобы они навели справки. Думаю, не откажут.

– Правильно, – одобрил его Волков-Сухоруков. – Действуй. Но ведь у тебя же еще что-то есть в этом пакете? Слышу, позвякивает.

– Есть, – кивнул Левонидзе. И вытащил на свет золотой «ролекс», жемчужные бусы и серьги с изумрудами. Торжествующе положил их рядом с грязными шлепанцами и окровавленным ножом. – Вот. Эти улики дорогого стоят.