— Но мы сговорились… — начал Кит.
— На словах! — оборвал Малыш. — А слова для них ничего не стоят, вы им одно, они вам другое. Ну, да ладно! Как вас зовут, приятель?
— Хват, — сказал Кит.
— Ну, Хват, закабалят они вас, с вашим словесным контрактом. Деньгами сорить умеют, а ни работать, ни встать во-время не в состоянии. Давно уже пора отправляться в дорогу, а они все еще дрыхнут! А мы за них работай! Теперь скоро заорут — подай им кофе — в кровать, заметьте, а ведь не маленькие. Вы умеете грести или править? Я ковбой И старатель, а на воде бывать не доводилось, да и хозяева наши ни бельмеса не смыслят. А вы?
— Где там, — сказал Кит. Новый порыв ветра осыпал его снегом, и он глубже залез под брезент. — Катался на лодке, когда был мальчишкой. Да мы с вами научимся.
Угол брезента приподняло ветром, и за шиворот Малышу насыпалась целая горсть снегу.
— Мы-то научимся, — сердито проворчал Малыш. — Еще бы. Тут и младенец научится. А только, держу пари, сегодня мы в путь не тронемся.
В восемь часов из палатки потребовали кофе, а: в девять хозяева встали
— Эге! — сказал Спраг, краснощекий, упитанный молодой человек лет двадцати пяти. — Пора в дорогу, Малыш. Вы и… — он бросил вопросительный взгляд на Кита. — Я вчера не расслышал, как вас зовут.
— Хват.
— Так вот, Малыш и мистер Хват, я рекомендую вам заняться нагрузкой лодки.
— Просто Хват, без «мистера»! — Сказал Кит.
Спраг кивнул и в сопровождении доктора Стайна, худого и болезненного молодого человека, начал медленно прохаживаться между палаток.
Малыш многозначительно подмигнул Киту.
— Больше полутора тонн багажа, а они палец о палец не ударят! Вот увидите.
— Они вам платят, чтобы мы за них работали весело, отозвался Кит, — и я думаю, пора начинать.
Перенести на плечах тысячу фунтов на сотню шагов — вообще не легкое дело, а во время метели, когда тяжелые резиновые сапоги увязают в снежных сугробах — убийственный труд. Надо было сложить палатку и упаковать кухонные принадлежности. Затем принялись грузить лодку. Лодку, по мере нагрузки, нужно было отпихивать все дальше и дальше от берега, на более глубокое место, и таким образом, расстояние, которое грузчикам приходилось переходить в брод, с каждым разом все увеличивалось. К часу дня работа была окончена, и Кит ослабел от голода, несмотря на то, что сегодня позавтракал дважды. У него дрожали колени. Малыш чувствовал себя не лучше. Он произвел ревизию горшков и кастрюль и в одной из кастрюль нашел холодные бобы, перемешанные с большими кусками грудинки. Ложка была одна на двоих, — с длиннейшей ручкой, и едоки поочереди запускали ее в кастрюлю. Кит был совершенно убежден, что в жизни не пробовал ничего вкуснее.
— Честью клянусь, — с полным ртом пробормотал Кит, — я только в пути узнал, что такое настоящий аппетит.
Спраг и Стайн явились в самый разгар этого приятного занятия.
— В чем дело? — спросил Спраг недовольным голосом. — Выедем мы когда-нибудь или нет?