Если уж перечеркивать прошлое, то нужно выговориться полностью.
— Управляющий, — еле слышно произнесла Марина. — Из-за недостачи. А у меня же ни санитарной, ни опыта… Больше никуда не брали… И он… Мне… Меня…
Ее губы задрожали. В свете звезд блеснули две блестящие дорожки на щеках. Я на автомате шагнул к ней и обнял. Да и не на автомате, сделал бы то же самое.
Да, скотское это место, наш мир!
Она уткнулась мне в плечо, содрогаясь иногда от рыданий. Пусть. Со слезами сейчас выходит все прошлое, вся грязь, которая накопилась в душе. Мы так стояли долго, пятнадцать минут, может полчаса. Может час. Я не считал. А когда я почувствовал, что она успокоилась, я подхватил ее на руки и унес на кровать. На свою кровать…
… Когда она уснула, я еще некоторое время лежал, смотря на нее. Мы ничем таким не занимались. Я просто положил ее рядом с собой (благо, кровать у меня широкая, люблю спать на такой) и просто лежал, обнимая, вытирая иногда пробегающие слезы…
…Она спала, приоткрыв губы. Тихо сопела, а на уголки губ иногда раздвигала легкая, почти незаметная улыбка. Исполосованная душа снова успокоилась. И оживала. А на балконе остывал забытый чай…
— Ну, как моя протеже? — спросил я.
Алла задумчиво посмотрела на меня. Я пришел, без палева, чтоб Маринка не увидела меня. Пытался, было дойти один, без сопровождающего, но девушки на входе были непреклонно вежливы. Пришлось подчиниться столь настойчиво-улыбчивому эскорту. И вот я снова в кабинете у Аллы.
Женщина встала из-за стола, повернулась к окну.
— Знаешь, — сказала она, наконец, чуть повернув голову назад. — Жаль, что она не парень.
— Мне нисколько, — возразил я, улыбнувшись.
Алла повернулась, цепким взглядом обежала меня.
— А где она раньше работала? — спросила она.
— Я же тебе говорил, — ответил я, изображая удивление. — В магазине.
— В магазине? — повторила за мной Алла.
Я кивнул.
— А что тебя смущает? — поинтересовался я.