Исповедь странного человека

— Один мой знакомый, говорит, — продолжал я. — Что судьба, это не четко прочерченная линия. Это лишь ключевые точки. А в каком качестве ты в них придешь, зависит лишь от тебя.

Я смотрел в эти глаза. Блестящие от влаги, они… В них оживала надежда. Робкая, маленькая. Я помогу ей.

— У меня было много женщин, — чуть склонил я голову. — Однажды я даже любил.

Я вновь провел ладонью по ее щеке.

— Мне как-то сказали, что я нравлюсь за то, что не хочу врать, — да, грубая самолесть, но так надо. — Ты веришь мне?

Марина кивнула. Слеза опять скатилась по щеке. Я вытер ее большим пальцем и продолжил:

— Знай, я был с женщинами из интереса, по симпатии, по любви. Даже из-за танцев.

И теперь финальный аккорд. Пожестче.

— Но никогда я не буду. Ни с кем. Из-за. Необходимости, — я сделал паузу и посмотрел Маринке прямо в глаза и рубанул. — И уж тем более, из жалости.

Надежда, мечта разгоралась в этих глазах. Правду все же говорят, что женщины чувствуют, когда говорят от чистого сердца. А тут, куда уж чище. А теперь жахнем контрольный!

— Жалость помогает лишь слабому, — произнес я, чеканя слова. — Сильного она лишь оскорбляет.

— Но я…, - начала было девушка.

— Тот, кто смог разорвать порочный круг и вырваться из дерьма, в которое попал, — сказал я серьезно, испытующе глядя на нее. — Явно не слаб.

Я еще некоторое время смотрел на Маринку. Она молчала, смотря на меня.

— Ну что, поехали? — спросил я, наконец.

Марина в ответ лишь кивнула.

День сегодняшний.

Андрей Александрович сидел на лавке. В руке его дымилась сигарета. Его глаза скользили по ботве картошки, по грядкам, зеленеющим молодой зеленью. По бане, стоящей чуть поодаль. И ничего этого не видели.

Сегодня он проснулся рано. Пока жена спала, он оделся, вышел в огород. Еще со вчера жена наказала поставить дуги на гряду с огурцами. Поставив их, он сел на лавку. Да так и просидел на ней уже, наверно, с час. Необъяснимо гадко было на душе.

Вспомнилась Марина. Его собственные слова, чтобы она больше не появлялась здесь. Сказанные в гневе, после того, как на работе, Кабан, мастер их цеха, сказал, что он с его дочерью… Отдохнул.

Козел. Андрей Александрович сплюнул. И получил свое. Давно надо было этому гондону, морду почистить.