— Все до одного.
— Как так?
— Бубенцов всех законтрактовал.
— Какой Бубенцов?
— Что за Бубенцов?
— Вона! Не знаете. Приискатель, Вахромей Данилыч Бубенцов.
— Фу, чорт! — выругался агроном, направляясь к себе в гостиницу пешком. Но дорогу ему загородил какой-то подозрительный субъект:
— Господин Песцов будете?
— Ну? — сердито буркнул агроном.
— Вахромей Данилычем луччий рысак вам предоставлен. Пжалте-с! Серега! Подавай проворней!
— А ты кто такой? — поинтересовался Пал Максимыч.
— А мы так, при них состоим.
— При Бубенцове?
— Вот именно с… Завсегда при приискателях. Потому, сами понимаете… Раз в год ведь бывает…
И, услышав у подъезда пиликанье гармошки, субъект очумело кинулся к приискателям.
Вахромей, вдребезги пьяный, обняв не менее пьяного обладателя гармошки, усаживался на лихача.
— Айда! — кричал он, — чтобы все извозчики за мной ехали в два ряда. Всем плачу, туды вас растуды! А которые — остальные, — пущай пешком идут!.. Ух! Милан! Наяривай!..
Гармошка яростно запиликала, процессия порожних извозчиков, возглавляемая Вахромеем, торжественно двинулась под брань расходящейся публики и свистки и радостные крики мальчишек.
А Вахромей орал хриплым голосом:
Месяца через полтора Вахромей, оборванный, опухший, в лаптях, стоял в конторе фермы. Пал Максимыч смотрел ни него с укоризной и уличал его во всех прегрешениях.