Однако, как ни верил Вахромей в честность хунхузов, работы он решил прекратить пораньше.
— Береженого бог бережет. А вдруг они еще раз ревизора пошлют. Нет, уже пораньше убраться — куда лучше!
И как только первые ночники тронули листву и окрасили ее в различные краски, прииск начал свертываться. Накануне окончательной ликвидации, Вахромей съездил на ферму и вернулся с небольшим кульком.
Произведя расчет с китайцами и простившись с ними, русские остались вдвоем на опустевшем прииске.
— Вот мы и при капиталах, Устин Наумыч, — довольно произнес Вахромей — теперь делай што хоть. Хоть хозяйство заведи, хошь — мамзелей, а хоть, так, воопче… Ты как?
Устин помялся.
— А и страху я с тобой, Данилыч, натерпелся… Всю жизнь буду помнить! И от зверя, и от человека! Господи Боже мой! Много наше-то крестьянское дело спокойней.
— Это правильно — презрительно процедил Вахромей — ковыряй землю, да с бабой на палатах забавляйся, — куда спокойней. Как говорится, у кого какая синпатия. Одначе оно, золото-то, брат, тоже так не отпущает… А там увидим — загадочно добавил он.
Помолчал, сделался сразу серьезен и сказал:
— Ну, пойдем и матушку Кетать-реку поблагодарим.
Он вынес из избы привезенный с фермы кулек и направился с ним к реке. Устин последовал за ним. Подойдя к одному из омуточков, которыми изобиловала «Кетатка», Вахромей положил свой кулек и начал его развязывать. Там оказались голова сахара и два фунта чаю. Устин, не понимая, с любопытством наблюдал. А Вахромей снял шапку, бросил ее наземь и, поклонившись реке в пояс, громко произнес:
— Ну, спасибо тебе, Кетать-река! Дала ты нам и золотишка, и от злого зверя и человека уберегла. Не оставь нас и наперед! Прими и нашу благодарность!
Он быстро развернул сахар и бросил его на середину омутка. Потом медленно высыпал в реку и оба фунта чая.
— Не прогневайся наперед, Кетать-река! — добавил он.
Со строгим и суровым липом, молча вернулся он к избушке и начал заколачивать досками окна и дверь. Удивленный Устин не решился о чем либо спросить и молча помогал ему.
Вахромей отворил дверь и вошел в номер.
— Пал Максимычу! — протянул он руку агроному.
— А! Вахромей! И ты вернулся— приветствовал бродягу заведующий фермой. — Покончил?
— На сей год довольно, Пал Максимыч — самодовольно ответил Вахромей — что на весну будет, а теперь— и отдохнуть пора.
— Опять весь Благовещенск вверх ногами ставить будешь?
ebooksa