Дрэк спал крепко. У меня не было его юношеской приспособляемости и я долго лежал без сна. Я едва погрузился в беспокойную дремоту, когда рассвет меня разбудил.
Скоро мы уже шли по направлению к западному выходу из долины. Наш караван тянулся за нами. Милю за милей проходили мы среди голубых маков. Мы обсуждали тайну сумерек и ночи, но в свете дня ужас, которым эта тайна дышала, испарился. Смеющийся сапфировый ковер далеко раскинулся перед нами. Стаи розовых маленьких птичек с лепетом мчались над нашими головами.
Время близилось к полудню. Мы двигались легко, очарованные прелестями окружающей природы. Западные горы были совсем близко, вход в ущелье, выходящее из долины, прямо перед нами. Все же нельзя было надеяться, что мы дойдем до темноты, и мы легко помирились с мыслью провести еще одну ночь в мирной долине.
Я доказывал, почти к собственному удовлетворению, что если виденное нами и не было магнитным явлением, то это просто было оптической иллюзией, миражем, созданным необыкновенными атмосферными свойствами этой горной местности. Но Дрэка это вовсе не убедило.
— Конечно, я все это понимаю, — говорил он, — верхние слои более теплого воздуха могли преломить лучи. Я согласен, что это возможно, но, чорт меня побери, если я этому верю. У меня было несомненное ощущение сознательной силы, чего-то такого, что знало, что делает, и имело причину делать именно так.
Я шел, весь погруженный в свои мысли, как вдруг услышал восклицание Дрэка. Он пристально смотрел на точку, находившуюся в нескольких сотнях ярдов направо от него. Я посмотрел туда, куда указывал его палец. Скалистые горы были едва в полумиле от нас. Когда-то, очень давно, тут обрушились большие скалы, затем эти обломки рассыпались и образовался пологий скат к долине. Ивняк и ольха, малорослая береза и тополь пустили тут корни и одели склоны, и только неровные края этих зарослей, точно сдерживаемых от напора вниз голубыми маками, показывали, где склоны переходили в долину. И в самом центре этого склона, начинаясь на середине его высоты и доходя до цветущих полей, был какой-то гигантский отпечаток, след — точно огромное существо наступило тут ногой.
След выделялся серый и коричневый на зеленом и голубом фонах склона и долины: прямоугольник, шириной футов в тридцать, длиною футов в двести, от верхнего конца которого точно когти тянулось четыре треугольника футов двадцать в длину. Это было точно след от ноги. Но кто же мог оставить такой гигантский след?
Я побежал вверх по склону, Дрэк далеко опередил меня. Не было сомнения, что след — свежий. В верхней его части были помятые кусты и свеже сломанные деревья. А внизу следа поникли головки растоптанных маков, которые несомненно еще накануне высоко де; жали свои лазоревые стяги. Я ступил на след, наклонился и не верил собственным глазам Глыбы скал и камни были раздавлены и сплющены в одно гладкое, состоящее из микроскопических частичек, адамантно-твердое целое и в этой породе были вдавлены, точно ископаемые, маки, все еще сохранявшие следы своей окраски.
Но что это была за сила, которая могла взять нежные лепестки цветов и вставить их, точно инкрустацию, в поверхность камня?
— Что могло это сделать? — спросил Дрэк.
— Нога Шин-Дже, — дрожащим голосом произнес Чиу-Минг. — Тут прошел Господин Ада.
— А разве у Господина Ада только одна нога? — вежливо осведомился Дрэк.
— Он шагает через горы, — сказал Чиу-Минг. — По ту сторону след его другой ноги. Это Шин-Дже бродил по горам и поставил тут свою ногу.
Дрэк взглянул на верхушку горы.
— Около двух тысяч футов высоты, — задумчиво произнес Дрэк. — Что ж, если Шин-Дже сложен в наших пропорциях, так это выхолит так. Длина отпечатка соответствовала бы ноге в две тысячи футов длиной. Да, он как раз мог бы перешагнуть эту гору.
— Это похоже на штемпель, — сказал я, — Взгляните с какой абсолютной математической точностью оттиснуты эти края. Точно какая-то огромная сила поставила Здесь печать…
— Смотрите, — сказал Дрэк, — нигде, кроме этого места, больше нет никаких следов. Как попало сюда то, что оставило этот след и как оно ушло, не оставив больше никаких следов? Вот в чем тайна.
— Эти звуки ночью, — сказал я, — этот свет, прорвавший туман. Я думаю, что отпечаток этот был сделан именно тогда.
— Я тоже так думаю, — подтвердил Дрэк. — Я стою за то, чтобы войти в ущелье до ночи, Я готов встретиться лицом к лицу с каким угодно человеком, но у меня нет желания, чтобы меня вдавили в скалу, как цветок в девическую книжку со стихами.
ebooksa