Оскверненный трон

Легкое покашливание одного из военных вернуло Джахангира к действительности и к тому, что он собирался сказать перед тем, как погрузился в грезы.

– Я верю в то, что мы вступаем в золотую эру, – снова заговорил он. – Наши внутренние враги уничтожены, а враги внешние боятся приближаться к нашим границам. Мир и процветание ждут жителей нашей державы. Именно об этом я хотел сказать вам сегодня. И вот еще что… В вашем присутствии я хочу воздать должное своей жене, Мехруниссе, которая столько сделала для того, чтобы мы могли оказаться сейчас здесь, перед вами. Не так часто женщины принимают активное участие в происходящем за пределами домашнего очага, но она помогает мне во всем, за что я ей благодарен. – Зиндербат моголы! – крикнул Джахангир, вскинув руки вверх. – Да здравствует держава Моголов!

– Зиндербат падишах Джахангир! Да здравствует падишах Джахангир! – немедленно подхватила толпа.

Люди неистовствовали, пока он занимал свое место на троне, и это напомнило ему его первое явление народу в качестве падишаха на балконе-джароке в крепости Агра много лет назад. Как же далеко вперед он ушел! Как много и хорошего, и плохого пришлось ему испытать… И как многое еще предстоит сделать, чтобы полностью выполнить данную тогда клятву быть достойным своего отца Акбара!

Неожиданно внимание правителя привлек запах жареного мяса. Слуга поставил перед ним оленину, украшенную рубиново-красными зернами граната, и Джахангир стал есть с давно забытым удовольствием.

Спустя три часа Мехрунисса поднялась с кровати, на которой они медленно и не торопясь, не забывая о слабом теле Джахангира, занимались любовью, что случилось впервые за несколько недель, под доносившиеся с улицы звуки попойки, в которую превратилось торжество. После этого она, как и всегда, приготовила для мужа розовую воду с опиумом, которую он медленно выпил, прежде чем погрузиться в сон с довольной улыбкой на лице. Сама Мехрунисса прилегла рядом. Вскоре после этого она, кутаясь в шелковый халат, стала рассматривать своего супруга. Его хвалебная речь – которую он на этот раз не репетировал с ней – глубоко ее тронула. У них еще много лет впереди, и с ее помощью он станет Величайшим. А потом… что ж, когда на трон усядется Шахрияр – а Мехрунисса проследит, чтобы именно так и случилось, – она все равно будет самым могущественным человеком в стране. Шахрияра нельзя назвать светочем разума, и с помощью Ладили она быстро вылепит из него то, что ей будет нужно. А что касается Хуррама и душки Арджуманд – она сама решит их судьбу и судьбу их сыновей, двое из которых спят сейчас на другой половине шатра…

С головой, полной приятных мыслей, Мехрунисса отвернулась от мужа, а потом встала и пошла на собственное, отгороженное от всех спальное место.

– Хакимов! Срочно!

Услышав крик, Мехрунисса села на кровати. Не успела она этого сделать, как служанка распахнула полог, висевший вокруг ее ложа.

– Госпожа, скорее! – закричала она. – Падишах… Ему плохо!

Правительница встала, накинула зеленый халат поверх ночной рубашки и бросилась на половину Джахангира. Тот лежал на кровати, и в углу его рта виднелась струйка рвотной массы. Здесь же уже были хаким и слуга Джахангира, который до переполоха спал рядом с ним.

– Некоторое время назад я услышал, как он закашлялся, но потом все стихло. А когда я посмотрел на него – я делаю это каждый час, – то увидел его вот таким, – рассказывал этот слуга.

Хаким поднял глаза и увидел Мехруниссу.

– Падишах умер, госпожа, – сказал он без всяких предисловий. – По-видимому, его вырвало, он пытался откашляться, а потом задохнулся. Я уже ничего не могу сделать.

Мехруниссу затрясло. Джахангир умер… Умер мужчина, который не предал ее ни разу в жизни, для которого она всегда была желанна, который никогда не оставлял ее и внимательно относился к ее мыслям и желаниям… Когда она опустилась на колени и коснулась его холодеющего лица тыльной стороной пальцев, по ее щекам побежали слезы – от шока, от осознания потери, от любви. На несколько минут она полностью отдалась своему горю и слезам, а потом ее сознание пронзила мысль. Что же будет? Джахангир покинул ее, хотя и не по своей воле. Теперь ей опять придется бороться за себя и за свое положение при дворе. Тыльной стороной руки женщина смахнула слезы, после чего встала, взяла себя в руки и негромко распорядилась:

– Позовите Шахрияра и Ладили.

Через пару минут появилась молодая пара – оба с заспанными глазами, в которых читались замешательство и тревога.

– Как видите, падишах мертв, – произнесла Мехрунисса. – Шахрияр, если ты хочешь править после него, вы оба должны делать так, как я велю.

Глава 24. Погребальный кортеж

– Шах Шуджа, держи меч вверх, иначе никогда не станешь хорошим бойцом. Попробуй парировать мою атаку.