Митра,

— Ты уже говорила с отцом? — неожиданно спросил Бахман.

— О чем?

Ганс подошел к столу. Выдвинул ящик и извлек оттуда маленькую коробочку с двумя золотыми кольцами. Только теперь Марта поняла, что, случайно выбрав фотографию, она облегчила признание, которого ожидала уже давно. «Это конец, — подумала она в панике. — Если он будет продолжать, я окажусь в ловушке, из которой не выбраться». Однако она улыбнулась, сделав вид, что смущена.

— Так внезапно?

— Я думал, что ты уже говорила с отцом.

— Разве он знает?

— Конечно, я даже получил его благословение.

— Мне казалось, что сначала следовало поговорить со мной.

— Но мы уже не раз говорили. Разве это для тебя неожиданность?

— Откровенно говоря, да. Но неожиданность приятная. Я чувствую себя счастливой.

— Я тоже, — сказал Ганс. — Выпьем за наше счастье.

Он извлек из бара бутылку мозельского вина, наполнил рюмки, подал одну Марте. Потом обнял ее и поцеловал в губы. Марта, не зная, как себя вести в этой ситуации, одарила Ганса чарующей улыбкой. В то же мгновение она увидела в окно молодую женщину, направлявшуюся в сторону дома Ганса. За ней Наргис волокла два чемодана.

— Это не Маргит? — спросила Марта. Ганс, выглянув в окно, подтвердил:

— В самом деле. Похоже, наша соседка вернулась из Африки.

— Наша соседка?..

— Какое-то время мы будем жить здесь. Думаю, тебе понравится, — сказал он с улыбкой.

— А я думала, мы будем жить в Берлине…

— Дорогая моя, думаю, что вскоре путешествие из Германии в Иран и обратно станет обычной прогулкой. Но пока мы поживем здесь, — добавил он.

Марта окинула взглядом комнату и ответила с несколько преувеличенным энтузиазмом:

— Тут просто чудесно!