— Хорошо.
— В чем был одет Лану, когда вечером ушел якобы спать на сеновал?
— В той же одежде, что и сегодня.
— Ничего другого сегодня не надевал? Вспомните поточнее.
— В той же самой, — уверенно ответила Анита, — в тех же брюках, той же куртке и тех же ботинках.
— И еще один вопрос: где был Лану в ночь с тридцать первого марта на первое апреля?
Женщина закусила нижнюю губу, с минуту подумала. Начальник первой бригады уголовного розыска не торопил. Потом Анита посмотрела в сторону и тихо сказала:
— Он говорил мне, что будет спать на сеновале.
— Вы так и не ответили, где провели ночь с тридцать первого марта на первое апреля? — повторил вопрос Кирпичников.
Шаас на миг смутился, но постарался, чтобы собеседник этого не отметил. Бросил украдкой взгляд на Аркадия Аркадьевича, выясняя, заметил тот смущение или нет.
— Когда, вы говорите?
— Ночь с тридцать первого на первое апреля.
— Сложно так, без подготовки… — начал было Лану.
— Вы постоянно ночуете в разных местах?
— Что вы! Как всегда, в домашней постели.
— Кто может свидетельствовать?
— Анита, — кадык Лану дернулся вниз. — Моя жена, — добавил он.
— Хорошо, кто еще может это подтвердить? — Кирпичников видел, что Шаас говорит неправду.
— Мы третьих лиц в свою постель не пускаем, — огрызнулся собеседник.
— Нет, и вправду хорошо. Ваша жена подтвердит ваши слова, и вам незачем нервничать.