Спина вздрогнула и замерла, а через мгновение резко распрямилась, явив перепуганное, напоминающее цветом униформу, круглое милое личико, обрамленное копной золотистых кудряшек.
— Здравствуйте, — осипшим голосом произнесла девушка с бейджиком «стажер» на груди.
— У вас здесь что-то произошло? — словно бы между делом поинтересовалась Екатерина Андреевна.
— Я… не знаю.
— Полиция, «скорая»…
— Да, наверное. Только я ничего не видела.
— А кто-нибудь из ваших коллег видел? — продолжала допытываться Романова.
В ответ девушка лишь пожала плечами и, извинившись, снова полезла под стойку.
Поняв, что здесь ничего не добиться, Екатерина Андреевна направилась к толпящейся у входа в банкетный зал публике. Стараясь не привлекать внимания, она сперва прошла мимо, потом вернулась и пристроилась возле пары очень уж молодящихся дам в совершенно, на взгляд Екатерины Андреевны, не подходящих их возрасту платьях с откровенным декольте и с броским макияжем, словно у молодых кокоток. Одна дама была весьма в теле, но ее полноту компенсировал роскошный бюст, отвлекающий взгляд от прочих недостатков фигуры. Другая, напротив, была худа и высока как каланча, бюст отсутствовал напрочь, на обнаженном декольте резко выделялись острые ключицы. Но эта дама обладала пышной каштановой гривой, что тоже являлось своего рода магнитом для мужских взоров, будто заслоняя собой все, что было в ней непривлекательного.
— Я вам точно говорю, — шепотом произнесла каланча.
— Подумать только! — воскликнула толстуха, и бюст ее заколыхался, словно молочный пудинг.
— Я тоже сперва не поверила.
— И давно это у них?
— Давно. Говорят, она чуть не каждый день к нему в кабинет бегала.
— А что муж? Как же он терпел?
— Фрайман? Я вас умоляю! Что может этот хлюпик против Мардасова? Где он, и где Мардасов.
— Но, выходит, все-таки не выдержал, раз убил.
— Наверно, допекло. Сколько ж можно терпеть, как твой начальник с твоей женой…
— Так она же уволилась.
— Ну, уволилась. Может, они и вне работы…