Джек Восьмеркин американец

До коммуны добрался сносно точка дела хороши со-

ставили красный обоз точка классовая борьба обостря-

ется точка задерживаюсь две недели пишу.

Телеграмма была адресована в Москву, редактору газеты.

Производственный план коммуны

А все-таки история с ночным отъездом Джека из коммуны не прошла бесследно. Джек как-то притих. Несколько дней ходил сумрачный, не болтал зря и даже с

Чарли не разговаривал. Потом поймал Николку Чурасова на дворе, загнал его в угол и сказал, глядя в землю:

– Просьба у меня есть. Прошу на мое место другого председателя выделить.

– Ты что, в обиде, что ль? – спросил Николка.

– Нет, не в обиде, а ошибок наделать боюсь. Сам понимаешь, какие у нас есть коммунары. Прицепятся к чему-нибудь, а потом опять расхлебывай.

Николка подумал.

– Что ж, обсудим в ячейке.

Через несколько дней правление предложило Джеку передать дела Василию Капралову. Яшка принес Капралову гонг, которым будил народ, и папку с делами. В папке оказались планы коммуны, набросанные карандашом, и заметки о будущих работах.

Капралов просмотрел все это и сказал:

– Я тебя, Яша, конечно, замещу, но правление просит, чтобы производственный план на будущий год ты составил.

– Хорошо, составлю, – сказал Джек.

– И провести его на собрании должен.

– Проведу.

Джек ушел в светелку и начал готовиться докладу. А в коммуне пошли разговоры.

Больше всех старалась, конечно, Пелагея. Она шептала направо и налево, что Яшку обидели, и размазывала слезы по лицу.