Джек был принужден подписаться и под этой бумажкой.
Вечером того же дня два нанятых Джеком колодезника принялись за работу. Они выбрали место пониже, недалеко от оврага, и начали рыть землю. Работали день и ночь, и
Яшка им помогал.
Вода оказалась глубоко, на пятом метре, но все-таки оказалась. Сначала шла желтая, как краска. Но осадили сруб, наладили насос, и пошла прозрачная, хоть пей.
Деревня разделилась надвое.
Одни говорили, что Яшка слишком поторопился с колодцем. Может, дожди еще пойдут, а он сто рублей в землю закопал. А другие твердили: «Вот это хозяин так хозяин…»
А Джек сделал желоб к табакам и целый день качал воду. Табачки подправились, начали поднимать листья.
Джек повеселел и даже опять свистеть начал. А тут вдруг дождь прошел, славный, боевой. Всю ночь шумел и бил крупными каплями по листьям. Напитал землю так, что поливка надолго была не нужна. Опять смех в Починках над Яшкой поднялся.
Но Джек считал, что он маху не дал. Прошел дождь –
хорошо, не будет дождя – ничего. Он себя от засухи обеспечил. Ведь колодец остался при нем.
Значит, у него была теперь маленькая ферма с водой.
Как-то после обеда Джек вышел на свою плантацию и вдруг почувствовал, что она ему не мила. Он долго не мог понять, в чем дело, но в конце концов догадался: это от усталости. Да, он устал, устал от всего: от тяжелой работы, от вечных ссор с матерью и сестрой, от неладов с крестьянами. И он в первый раз за все время пошел гулять без дела, куда глаза глядят.
Но все у него выходило по-особому. Он пошел напрямик от огорода, без дороги, по полям и так шел целый час.
Наконец устал, остановился у незнакомой березовой рощицы и вдруг запел во все горло свою любимую американскую песню: