Мучительный стыд охватил меня. Как я беспомощен! Неужели я ничего не придумаю?.
– Подожди, я потребую от тебя большую жертву… огромную! Быть может, большую, чем отдать мне на съедение свое тело.
– Я готова, милый.
– Не торопись, не торопись! Видишь ли, эти слова будут вроде заклинания: он, Агасфер, должен явиться на
них. Ты сейчас будешь Клавдия фон Кеен, и ты должна будешь вернуть свою любовь Агасферу.
– Вернуть? Но я его никогда не видела, дорогой.
– Увидишь, как только скажешь, что согласна вернуть.
Согласна.
– Я подчиняюсь тебе, дорогой.
– Нет, ты скажи, что согласна!
– Согласна, – ответила она твердо.
– Агасфер, вы?!
Клава с удивлением переводила глаза – с меня на него.
– Похожи? – спросил я быстро.
Она нехотя ответила:
– Есть некоторое сходство.
«Некоторое? Ха-ха! Абсолютное!»
Он теперь – высок, широкоплеч, широколиц, с маленьким подбородком и узкими, пронзительными глазами. Я –
низенький, узкий, длинноголовый и тусклый, тусклый. И, глядя на него, я думал последними остатками моего интеллекта: «Вот она, снисходительность к врагу. Ты сам почти отдал ему все, что имел!» Я, разумеется, как всегда, преувеличивал. Отдано не все, раз я в состоянии бороться и думать, – однако отдано много. А как же иначе? Что я мог сделать? Должен же я узнать – чем и как вооружен мой враг? И в конце концов что такое моя жизнь, если враг всего человечества – побежден и ползает у моих ног?
Лишь бы не сплошать, лишь бы не промахнуться, Илья