Пасмурный лист

Потер смущенно ухо Фокин, руку спрашивавшего отвел.

– Ну обождите, ради бога, я еще на знамя фасона не придумал.

Ответили столпившиеся около бочки:

– Мы подождем.

8. От Нубелгайма до мельниц в Бельгии

Найдутся ведь такие люди, даже из братьев моих «серапионов»33 (Каверин, например), – упрекнут-таки меня в отсутствии бытовых особенностей страны, в коей путешествует Фокин. Каюсь, мало их, и описаний природы тоже мало, но сильно-сильнешенько надоело мне это в России, чтоб тащить быт за Фокиным.

Дабы не обижаться на меня, возьмите, честный читатель, хороший учебник географии и найдите там Нубелгайм и все местечки, которые я буду перечислять ниже.

Возможно, в учебнике, изданном Госиздатом, не найдется таких городов и местечек, – не отчаивайтесь, возьмите другого издателя, а если и там нет, поверьте мне на слово, – есть такие места, сам видел! Также прибавьте сюда –

в меру своей фантазии – горя, нищеты, голода и драхму сытости, – из прежних моих книг возьмите немного красок и запахов, и мы расстанемся взаимно довольными.

А с Оськой в Нубелгайме случилось такое событие.

Отправился он в булочную за хлебом (тут вот вы бы потребовали в прежнее время описать булочную и хлеб, а я щелкнул пальцами беспечно и пошел вслед за Оськой).

Вдруг из-за угла автомобиль, обитый внутри розовым шелком, в автомобиле дама, обитая тоже шелком, но снаружи. И на коленях у ней собачонка.

33 «Серапионовы братья» (по названию кружка друзей в одноименном произведении

Э. Т. А. Гофмана) – литературная группа, возникла в 1921 в Петрограде (Вс. Иванов, М.

Зощенко, Л. Лунц, В. Каверин, К. Федин, Н. Тихонов, М. Слонимский и др.). Поиски новых реалистических приемов письма сочетались с формальным экспериментаторством; неприятие примитивизма и «плакатности» в литературе, отрицание «всякой тенденциозности» (особенно социально-политической).

Любите ли вы собак? Клянусь вам своим «кабинетом»

в Петербурге, который я, кстати, мало посещаю, влюбились бы в нее, подобно Оське!

Глазенки красные, как моченая клюква, шерсть торчком, как осенняя трава, и нос – винтом.

Крякнул Оська, булки на асфальт выронил.

Дама впорхнула в магазин. Оська – в автомобиль и со всей своей прежней сноровкой уткнул собачонкины зубы в рукав (главное – зажать ей уши, тогда собаки почему-то перестают кусаться, – однако это не всегда и не всем удается). И, не подняв булки, помчался Оська со своим счастьем домой.