Любя и уважая отца, Марк находил странное удовольствие в сопротивлении ему.
Отец мечтал, что Марк продолжит его дело. Марк же выбирал профессию, где поменьше столкновений с людьми и побольше простора. Когда вы думаете об уединении,
вы, естественно, сразу же вспоминаете пустыню. «Песок да скалы, – думал Марк, – над чем тут сомневаться?» Но в песок и скалы он желал ехать с тем, чтобы не подчиняться им, а их подчинить себе! С трудом окончил он Лесотехнический институт и скрылся в пустыне, в тайге, в чаще. Рубил, сплавлял, кормил комара, дрался с медведями, тонул, падал с деревьев, разбиваясь почти насмерть, и вдруг явился к отцу, вывезенный несколькими «лесовиками», которые отстаивали необходимость постройки на Каме бумажно-целлюлозного комбината. У профессора Ивана
Карьина другая специальность, но в Совнаркоме и плановых организациях у него друзья и знакомые, понимающие в любой специальности, способные защитить и отстоять свое понимание. «Старик обрадуется, – сказали Марку «лесовики», – сын в разум вошел: поможет». «Лесовики»
недолюбливали Марка, да выхода другого не было: строительство комбината никак не умещалось в план.
Приехали.
А знаменитый профессор Иван Карьин, теоретик и практик громадных и неуязвимых машин, умирал.
3
Он давно страдал несколькими болезнями и, знаток медицины, хотя и не врач, понимал, что исход каждой из них смертелен. И, однако, привыкнув к мысли о смерти, он умирал с легкой усмешкой на морщинистых старых губах. Уже лежа в смертной постели, он без спешки и, казалось, без напряжения доканчивал свои работы, давал советы молодым конструкторам и каждый раз, просыпаясь на
рассвете, брал свой дневник, чтобы записать события вчерашнего дня.
— Подвожу, Марк, итоги, – сказал он, увидав сына. –
Хотел тебя вызвать, а ты сам. Твои каковы итоги?
Марк смотрел на длинное лицо, покрытое тонкой и серо-желтой кожей, с подпалинами табачного цвета на висках, слушал короткое дыхание, и ему было стыдно, что он избегал отца.
— Ты прав, Марк. . Всякий должен выбирать ранец по плечу. – И он добавил со своей обычной многозначительностью: – Велико ли занятие отстоять проект комбината, а попомни, в какую тебе это заслугу поставят позже. У меня – труднее: танки – капризные дамы... – И, побоявшись, что сын обидится на поучение, сказал: –
Твою просьбу... помогу. . Перед «итогом» похлопочу и обещаю самый верный успех. . Но с моей стороны тоже. .
будет просьба.
Выбирая слова, старик долго шевелил потрескавшимися, сухими губами:
— В дневнике. . Фирсов упоминается. . Личное. Лишнее. Еще напечатают, вздумай они дневники издавать...
Он закрыл глаза. Несколько минут лежал неподвижно.
Затем прежняя легонькая, как пух, улыбка осветила его лицо.
ebooksa