Арабов вели по улицам. Улицы были пустынны. Все население столицы ушло встречать убрус. Чиновник показывал им на дворцы – два высоких квадрата по бокам, а в средине, по фасаду, множество тонких, украшенных резьбой колонн. В церквах звенели неистово колокола. Иногда
проходил мул, нагруженный свечами, или спешил монах, почему-то опоздавший на встречу. И словно от звона колоколов колыхалось на рейде множество кораблей. Арабам хотелось спать, и они зевали.
Их поселили в широком и пустом доме, в предместье святой Маммы.
Они уже засыпали, когда кади Ахмет поднял свою рыжую бороду и сказал:
— Встанем пораньше и пойдем исполнять приказание визиря.
— Какое? – спросил поспешно Джелладин.
— Ты забыл? Визирь приказал высмотреть все, что полезно перенять Багдаду! Здесь, я вижу, обширное и поучительное поле для наблюдений.
Джелладин сказал:
— Неужели визирь считает возможным чему-нибудь научиться у византийцев? Я бы хотел лишь узнать одно: вели ли они особые переговоры с эмиром Эдессы?
Так, невзначай, кади Ахмет узнал о тайном поручении визиря.
XXX
Когда Махмуд проснулся, Джелладин стоял на молитве, а кади Ахмет уже куда-то скрылся.
Арабов хорошо кормили, поили сладкими напитками, кони их находились в отличных стойлах, у ворот сидел дежурный чиновник – и все. Джелладин спросил у чиновника, скоро ли их поведут к императору. Чиновник посмотрел на них с некоторым удивлением и сказал:
— К императору попасть трудно. Он сейчас молится.
— По поводу чего он молится? – спросил Джелладин.
— По поводу того, по поводу чего следует молиться, –
ответил чиновник, и разговор окончился.
Джелладин успокоился: что иное мог ответить ему сын беззакония?
День был жаркий и длинный, и чувствовалось, что таких дней будет много. Махмуд гулял по саду возле дома, глядел на фонтан. Ему не хотелось ни есть, ни пить, и даже не хотелось составлять стихи. Он видел, что тоска охватывает его, и он не знал, как с нею справиться.
К вечеру вернулся кади Ахмет. Он был багров и весь покрыт пылью города, от огненно-рыжей бороды до синих, вышитых цветной шерстью сапог, превозносил византийскую кухню, точно он целый день ел. На нем был новый розовый с голубым шелковый пояс, и тыквенная бутылка его была полна так, что пробка не входила туда.
ebooksa