— Разглагольствований! — повторил Патрик, оскорбленный этим вульгарным словом.
— Откроешь ты, наконец, свои шлюзы?
— Не соизволит ли сударь сформулировать для меня свое мнение о сыне месье и мадам Дезирандель?
— Об Агафокле?.. Это славный юноша… немного, конечно… и недостаточно… да и слишком… малый, но ко всему подходит не с того боку! Один из незрелых характеров, которые раскрываются только после женитьбы! Возможно, он несколько дубоват… Дай-ка мне расческу для усов!
— Извольте, сударь!
— Но это такой дуб, из каких делают самых лучших мужей. Ему подобрали превосходную партию, и я уверен, что этой супружеской паре счастье было бы обеспечено во всех отношениях… Кстати, ты так и не родил своего вывода, Патрик…
— Он родится естественным образом, когда сударь ответит милостиво на второй вопрос, если ваша снисходительность разрешит мне его поставить…
— Ставь, ставь, переставляй!
— Что думает сударь о мадемуазель Элиссан?
— Она очаровательна, привлекательна и добра, и хорошо сложена, и возвышенна, и умна, одновременно смешлива и серьезна… Мне недостает слов… так же, как щетки для волос… Куда же она запропастилась?
— Вот она, сударь.
— Если бы я был женат, хотел бы иметь подобную…
— Щетку?..
— Нет, негодник ты эдакий! Такую жену, как дорогая Луиза!.. И повторяю, Агафокл сможет похвастать, что вытащил у судьбы счастливый билетик!
— Таким образом, сударь считает возможным утверждать, что брак сей — дело решенное?
— Да, как если бы рука мэра уже соединила эти юные создания! Кстати, только затем мы и прибыли в Оран! Конечно, я надеюсь, что путешествие сблизит суженых. Все уладится, Патрик! Молодые девушки всегда колеблются чуток… Это в их натуре! Ты потом вспомнишь, о чем я тебе сейчас говорю: через три недели мы будем танцевать на свадьбе, и я выкину такие антраша[212], что только ахнешь!
Патрик с явным отвращением воспринял намерение «выкинуть антраша» во время столь торжественной церемонии!
— Ну вот, я готов, — заявил месье Дардантор. — Но я так и не услышал вывода, подсказанного твоими собственными размышлениями…
— Да, верно. Однако я удивлен, как подобное могло ускользнуть от проницательности сударя…
— Да скажешь ли ты, наконец, что за вывод ты сделал?