— Кстати, может статься, что нашедшие здесь прибежище вскоре были подобраны каким-нибудь судном...— заметил Зак Френ.
— В равной степени возможно и то, боцман, что они не вынесли лишений...
— Но каковы основания так думать, капитан?
— Если бы им удалось тем или иным способом покинуть остров, они бы постарались убрать сигнальную мачту. Есть опасение, что последний из них умер, так и не дождавшись помощи. Как бы то ни было, давайте сходим к этой мачте. Может, нам повезет и сможем узнать, какому государству принадлежало затонувшее судно.
Капитан Эллис, Зак Френ и оба матроса, спустившись по склону холма, направились к мысу. Но едва они сделали несколько шагов, как один из матросов остановился, споткнувшись о какой-то предмет.
— Смотрите, что это?..— удивился он.
— Покажи-ка! — отозвался Зак Френ.
Это было лезвие кортика[167], который моряки носят на поясе в кожаных ножнах. С отломанной рукояткой, все в зазубринах, лезвие, по-видимому, было выброшено как непригодное.
— Ну что, боцман?.. — спросил капитан Эллис.
— Я ищу клеймо, указывающее на происхождение этого лезвия,— ответил Зак Френ.
В самом деле, можно было предположить, что на нем имеется клеймо изготовителя. Но лезвие покрывал толстый слой ржавчины, и сперва его нужно было очистить. Сделав это, Зак Френ с трудом смог разобрать выгравированные на стали слова: Sheffield England.
Итак, нож был английский. Однако не стоило делать вывод, что выброшенные на остров Браус люди являлись англичанами, ведь кортик мог принадлежать матросу любой национальности, ибо продукция шеффилдской мануфактуры[168] расходится по всему миру. Вот если бы удалось найти другие вещи, тогда это предположение могло бы перерасти в уверенность или наоборот.
Капитан Эллис, боцман и матросы продолжили свой трудный путь к мысу. Утомительно идти по земле, на которой нет ни одной тропинки; даже если допустить, что по ней ступала нога человека, определить, когда это происходило, было невозможно,— следы заросли травой и мхом.
Пройдя около двух миль, капитан остановился возле нескольких чахлых кокосовых пальм, плоды которых, уже давно упавшие, совсем сгнили. До сих пор никаких иных предметов, кроме лезвия кортика, найдено не было; однако невдалеке от пальм на склоне небольшого холма среди редкого кустарника легко различались остатки каких-то культур. Это были ямс[169] и батат[170], вернувшиеся, казалось, в дикое состояние. Под колючим кустом лежала мотыга — там ее случайно обнаружил один из матросов. По тому, как лопатка, сильно изъеденная ржавчиной, насаживалась на черенок, можно было заключить, что мотыга изготовлена в Америке.
— Каково ваше мнение, капитан? — спросил боцман.
— Думаю, пока не время высказываться по этому поводу,— ответил капитан Эллис.
— Тогда двинемся дальше,— сказал Зак Френ, дав матросам знак следовать за ним.
Сойдя по склону плато, они оказались у начала высокого мыса, обращенного к северу. В этом месте гребень мыса прорезала узкая впадина, по которой можно было без особого труда спуститься к небольшому песчаному пляжу.
Пляж площадью около одного акра[171] обрамляли скалы красивого рыжего цвета; на песке там и сям валялось множество предметов, указывающих на го, что люди долгое время находились в этой части острова. Здесь были и осколки стекла, фаянса, глиняной посуды, и железные гвозди, и консервные банки (без сомнения, американские), и всевозможные предметы, используемые в морском деле; обрывки цепей, разорванные кольца, куски оснастки из оцинкованного железа, лапа малого якоря, множество блочных шкивов[172], погнутый рым[173], ручка насоса, обломки рангоутного дерева и ростров[174], пластины из черной жести, оторвавшиеся от подводной части корабля, относительно происхождения которых калифорнийские моряки вряд ли могли ошибаться.
— На этот остров был выброшен отнюдь не английский корабль, - сказала капитан Эллис,— а корабль Соединенных Штатов...