— Вы француз...
— Да, господин губернатор, — ответил Жан, сняв шляпу перед его превосходительством.
— А ваш спутник?
— Мой дядя тоже француз, отставной сержант.
Сколь скудны ни были познания сержанта Марсьяля в испанском языке, он понял, что речь идет о нем. А потому он выпрямился во весь рост, убежденный что сержант 72-го пехотного полка стоит не меньше венесуэльского генерала, будь тот даже губернатором края.
— Я надеюсь, вы не сочтете нескромным, мой юный друг, — продолжил губернатор, — если я спрошу вас, сойдете ли вы в Кайкаре или продолжите путешествие?
— Продолжим, господин губернатор.
— По Ориноко или по Апуре?
— По Ориноко.
— До Сан-Фернандо-де-Атабапо?
— До этого селения, господин губернатор, а может быть, и дальше, если полученные там сведения того потребуют.
Решимость юноши, четкость его ответов произвели на губернатора сильное впечатление. Как и господин Мигель, он почувствовал к нему живейшую симпатию.
Однако любые проявления такой симпатии приводили сержанта Марсьяля в ярость. Он не мог допустить, чтобы посторонние подходили к его племяннику, чтобы они восхищались его очаровательной непосредственностью. А то, что господин Мигель не скрывал своего расположения к юноше, и вовсе выводило его из себя. Губернатор Кауры ему был безразличен, потому что он останется в Лас-Бонитас, но господин Мигель был не просто пассажиром «Симона Боливара», он тоже направляется в Сан-Фернандо, и если он познакомится с Жаном, то будет очень трудно избежать общения, столь естественного во время долгого плавания.
«А что в этом дурного?» — так и хочется спросить у сержанта Марсьяля.
Что плохого в том, что высокопоставленные лица, способные оказать некоторые услуги в течение отнюдь не безопасного плавания по Ориноко, завяжут дружеские отношения с дядей и племянником?
Но если бы у сержанта Марсьяля спросили, почему он намерен этому препятствовать, он ограничился бы одной фразой: «Потому что мне это не нравится», и пришлось бы довольствоваться этим лаконичным ответом.
Но поскольку в данный момент у него не было ни малейшей возможности отделаться от его превосходительства, сержант не стал вмешиваться в беседу своего племянника с губернатором.
Губернатор стал расспрашивать Жана о цели его путешествия:
— Вы едете в Сан-Фернандо?
— Да, господин губернатор.