Тот взглянул на него, насупив брови и явно посчитав вопрос нескромным.
— Там то, что нужно! — ответил он. — Это мой секрет... Я не обязан его раскрывать.
— Конечно, не обязаны, — заметил священник, — но мы имеем право предположить, что именно собака приводит в действие всю вашу механику...
— Верно!.. Собака, — пробурчал Торнпайп, пребывая в дурном расположении духа, — собака в крутящейся клетке... Сколько же понадобилось времени и терпения, чтобы ее выдрессировать!.. И иго же я получил за свои труды?.. Да меньше половины того, что получает священник за мессу!
Когда Торнпайп заканчивал фразу, механизм застопорился к неудовольствию зрителей, чье любопытство было явно не удовлетворено. А бродячий кукольник уже собирался закрыть крышку ящика, объявив, что представление закончено.
— Не согласились бы вы дать еще одно представление? — спросил фармацевт.
Зрители насторожились.
— Нет, — ответил Торнпайп.
— Даже в том случае, если вам заплатят приличную сумму, скажем, два шиллинга?..
— Ни за два, ни за три! — воскликнул Торнпайп.
Он уже не думал ни о чем другом, лишь бы поскорее удалиться, однако публика не была расположена отпустить его. Тем не менее по знаку хозяина спаниель налег на оглобли, и вдруг жалобный стон, прерываемый рыданиями, донесся, казалось, из глубины ящика.
Разгневанный Торнпайп тотчас вскричал, как и в первый раз:
— Замолчишь ты наконец, собачий сын!
— Там не собака! — сказал священник, удерживая повозку.
— Собака! — возразил Торнпайп.
— Нет!.. Это ребенок!..
— Ребенок... ребенок!.. — подхватили окружающие.
Что за метаморфоза[58] произошла в сердцах зрителей! Уже не любопытство, а жалость двигала ими: от симпатии к комедианту не осталось и следа. Ребенок, запертый внутри ящика с боковым оконцем, голучавший удары кнута, если останавливался, ребенок, не имевший возможности даже шевельнуться в своей клетке!..
— Ребенок!.. Ребенок!.. — раздались отовсюду громкие крики.
Торнпайпу пришлось иметь дело со слишком многочисленным противником. Однако он не сдавался и попытался толкать повозку сзади... Напрасные усилия! Булочник схватил ее с одной стороны, торговец аптекарским товаром — с другой, и оба хорошенько встряхнули. Никогда еще королевский двор не видывал подобной заварушки! Принцы попадали на принцесс, герцоги опрокинули маркизов, премьер-министр повалил весь кабинет — словом, вышла такая неразбериха, какая могла бы произойти в замке Осборн, если бы остров Уайт вдруг подвергся землетрясению.