Макс Губер и Джон Корт помчались на призыв, готовые немедленно открыть стрельбу. Но скоро они успокоились.
Забравшись на огромный ствол, указывая рукой на просторную поляну, Лланга возбужденно кричал:
— Река! Река!..
Кхами присоединился к ним, а Джон Корт только и смог выговорить:
— Долгожданная вода!
В полукилометре от них, на широком безлесном пространстве, змейкой вилась прозрачная полоса, в которой играли последние лучи заходящего солнца.
— Вон там, по-моему, и следует сделать привал, — предложил Джон Корт.
— Да… там… — поддержал его проводник. — И будьте уверены, эта река приведет нас к Убанги!
В самом деле, несложно было соорудить плот и отдаться на волю течения.
На подходах к реке им пришлось преодолевать сильно заболоченный участок.
Сумерки очень коротки в экваториальных странах, и темнота уже окутала землю, когда проводник и его спутники ступили на довольно крутой берег.
В этом месте деревья росли негусто, более плотные группы их виднелись в верхней и нижней частях течения.
Ширина примерно в сорок метров говорила о том, что это был не простой ручей, а приток какой-то большой реки. Течение казалось не слишком быстрым.
Здравый смысл повелевал дождаться завтрашнего утра, чтобы в полной мере оценить ситуацию. Пока что больше всего озабоченный поисками сухого пристанища для ночлега, Кхами набрел случайно на углубление в скале, нечто вроде грота[275] в известковой прибрежной породе, куда вполне могли поместиться все четверо.
Поужинать решили остатками жареной дичи, чтобы не разжигать костер, который мог привлечь животных: крокодилов и гиппопотамов полным-полно в африканских реках. Если они посещали и эту речку, что выглядело правдоподобно, то разумней постараться избежать ночной атаки.
Хотя, по правде говоря, дымный костерок у входа в пещеру развеял бы тучи комаров, которые буквально облепили весь берег. Но из двух зол выбирают меньшее, и уж лучше пренебречь укусами комаров и прочей летающей нечисти, чем рисковать встретиться с огромной пастью аллигатора.
Несколько часов Джон Корт нес вахту у входа в грот, тогда как его товарищи спали сладким сном, невзирая на комариный писк.
Он не заметил ничего подозрительного, но несколько раз ему чудилось, будто он слышит одно и то же слово, жалобно произносимое человеческими устами…
И слово это — «нгора», что на туземном языке означает «мать».
Глава VII