— Быть может, хлынет поток самородков! — с энтузиазмом сказал Билл Стелл.
— Нет, Скаут, — успокоил его Лорик, — только пар. Вместо дымохода он пойдет через брешь, и это нам не даст ровным счетом ничего. Можно сказать наверняка лишь одно: Голден-Маунт долго спала и теперь просыпается. Если бы мы прибыли сюда несколькими месяцами раньше, вполне вероятно, смогли бы спуститься в кратер. Нам не повезло, и, видимо, потребуется время, пока вулкан не извергнется. Так что самое разумное — вооружиться терпением.
— Не пройдет и двух месяцев, как начнет наступать зима, — напомнил Билл Стелл.
— Знаю, Скаут.
— И если извержение не состоится, все равно надо будет уходить.
— И это знаю, — повторил мастер. — Что ж, уйдем, вернемся в Доусон, а сюда опять двинем в первые же погожие дни.
— Вы полагаете, что господин Ским согласится провести вторую зиму в Клондайке?
— Самми может возвратиться в Монреаль, если ему угодно, — вмешался в разговор инженер. — Что касается меня, то я отсижусь в Доусоне, и он может присоединиться ко мне, если пожелает, в мае будущего года. Рано или поздно извержение произойдет, и я намерен присутствовать при нем.
Как видно, после взвешивания всех «за» и «против» намерения инженера оставались твердыми. А как поступит Самми Ским?
Скаут ограничился малосодержательным замечанием, чтобы закончить разговор:
— Да, рано или поздно... Но лучше бы это было рано.
— А нельзя ли все-таки спровоцировать извержение? — снова вернулся к первоначальному вопросу Лорик.
Бен Реддл опять лишь молча взглянул на него.
В последующие дни погода испортилась. С юга нависли грозовые тучи, и словно под действием атмосферных перемен вулкан несколько активизировался. Среди пара и дыма показалось несколько язьгчков пламени, но ничего более тяжелого из кратера не исходило. Грозы продолжались недолго и сменились проливными дождями. Дельту Маккензи частично затопило, и все протоки и речки между двумя главными рукавами вздулись от дождевой воды.
Излишне говорить, что в такую непогоду Самми Ским вынужден был отказаться от ежедневных охотничьих вылазок, и ему тоже дни стали казаться длинными. Скаут счел своим долгом поставить его в известность о намерениях Бена Реддла: вернуться, если потребуется, на зиму в Доусон, предоставив своему кузену полную свободу отправиться в Монреаль и, если захочет, опять вернуться и повторить поход будущей весной.
Первым порывом Самми Скима было возмутиться, но он сдержал себя и лишь сказал:
— Я так и знал.
Сам Бен Реддл не говорил ему ничего, и он тоже решил помалкивать, дожидаясь, когда последует объяснение.
Днем пятого июля Бен Реддл пригласил в палатку Самми Скима, мастера и Скаута. Когда все уселись, инженер, подумав еще немного о том, о чем размышлял в последнее время, начал так:
— Друзья мои, послушайте, что я вам скажу.