— Известно ли тебе, дорогой мой, сколько стоит пара башмаков в столице Клондайка?
— Нет, Самми.
— Пятьдесят — восемьдесят франков. А пара чулок?
— Тоже нет.
— Десять франков. А пара носков?
— Франков двадцать.
— Нет! Двадцать пять!.. А подтяжки?
— Без них можно обойтись, Самми.
— И все-таки?
— Нам они не нужны.
— Восемнадцать франков. А женские подвязки?
— Они меня не интересуют, Самми.
— Сорок. Девятьсот франков стоит простейшее платье, Бен! Решительно в этой стране оставаться холостым — прямая выгода!
— Мы так и сделаем, — ответил Бен Реддл, — если, конечно, ты не захочешь жениться на какой-нибудь роскошной наследнице.
— И недостатка в них нет, Бен... как и искательниц приключений, имеющих богатые участки на Бонанзе или Эльдорадо. Однако я, как уехал из Монреаля холостяком, так им и возвращусь. Ах, Монреаль!.. Как далеко он теперь!
— И, заметь, Самми, — не без иронии произнес Бен Реддл, — расстояние от Монреаля до Доусона точно такое же, как от Доусона до Монреаля.
— Я немного в этом сомневаюсь, Бен, — ответил его кузен, — но это не значит, что оно маленькое!
Разумеется, Самми Ским не забывал наведываться в госпиталь, и каждый раз сестры оказывали ему самый благодарный прием. Со своей стороны, он неизменно восхищался их трудом.
Что касается господина Пилкокса, то он с удовольствием беседовал с Самми Скимом, не уставая ободрять его, давать советы, а также превозносить красоты изумительного Клондайка.
— Он вам понравится, господин Ским! Обязательно понравится! — повторял доктор. — Если, конечно, вам повезет увидеть его зимой.