— Ну, ну, дитя мое,— сказал он примирительно,— возвращайтесь домой. Вы не подумали, как нехорошо противиться своей матери.
Таргела стремительно выпрямилась.
— Она мне не мать,— закричала девушка хрипло, и щеки ее побледнели от гнева.— У меня не было родителей, и меня отдали этой женщине. Я ношу ее имя, потому что нет другого. Но даже если бы она и была мне матерью, то не имела бы права разлучать меня с Жоакином!
Бросившись на диван, Таргела снова залилась слезами.
— Все это печально, сэр,— сказал Томпсон Роберу.— Но история этого ребейка нас не касается, мы ничего не можем для нее сделать. Дайте ей это понять.
Но как только Робер начал об этом говорить, Таргела решительно подняла лицо.
— Вы можете, можете! — закричала она.— Есть закон.
— Закон? — переспросил Робер.
Но как он ни пытался объяснить девушке, что она заблуждается, для Таргелы закон был на ее стороне. Впрочем, если господа англичане хотят получить подтверждение, пусть позовут Жоакина Салазара. Он недалеко. И ответит на все вопросы.
Не дожидаясь ответа, Таргела увлекла Робера на палубу, подвела его к борту и указала с улыбкой, осветившей ее свежее, юное лицо, на рослого молодого человека в ближайшей к кораблю лодке.
— Жоакин, Жоакин,— позвала Таргела.
В ответ раздались крики со всех сторон. Рулевой изловчился и вскочил на палубу парохода, в то время как оставшиеся в лодке продолжали отбиваться от своих противников.
Перед пассажирами стоял красивый парень с решительным и честным лицом. Первым делом он заключил Таргелу в объятия и наградил ее, взяв в свидетели небо, двумя звучными поцелуями, что вызвало вопли во враждебном лагере. Влюбленные стали живо что-то обсуждать. Затем Жоакин, повернувшись к пассажирам, с любопытством наблюдавшим за этой сценой, поблагодарил их за помощь его дорогой Таргеле.
Робер добросовестно переводил. Томпсон недовольно морщился. Какой, однако, дипломат, этот парень! Явно хочет завоевать симпатии экипажа и пассажиров.
Жоакин тем временем продолжал свой рассказ. Таргела говорит правду. По закону Азорских островов молодые люди могут вступить в брак по собственному выбору. Для этого достаточно покинуть жилище родителей, уйдя тем самым из-под их власти, и тогда судья обязан дать влюбленным разрешение на брак. В деталях Жоакин этого закона не знает, но можно немедленно отправиться к судье, и тот даст господам англичанам разъяснение как о нравственной стороне поведения мачехи Лобату, так и относительно прав Таргелы и ее жениха.
На вопрос, почему Таргела выбрала убежище не в доме какого-нибудь друга, а на палубе «Симью», он ответил, что бедняки не имеют друзей. Кроме того, ее мачеха, Лобату, колдунья и ростовщица, держит в руках добрую половину бедняков городских предместий, о чем и свидетельствует происходящее на набережной. На земле Таргелу могли схватить. На борту же «Симью», под защитой благородных англичан, она чувствует себя в безопасности.
Жоакин умолк.
Последний его довод всех убедил. Юноша сразу привлек на свою сторону сэра Гамильтона. Парень бессознательно старался убедить именно этого джентльмена, чопорный и важный вид которого говорил о том, что это самый непреклонный слушатель. И действительно, сэр Гамильтон растаял. Слушая Жоакина, он одобрительно кивал головой.
Томпсон, не зная как поступить, бросал на всех вопросительные взгляды.
— Что вы об этом думаете, капитан? — спросил он.
ebooksa