«Что ж, — сказал он себе, — раз она едет через Пермь, я наверняка ее встречу. И значит, смогу незаметно присматривать за ней. А так как она, по всей видимости, тоже спешит поскорее добраться до Иркутска, то из-за нее у меня задержки не будет».
Одна мысль влечет за собой другую. До сих пор Михаил Строгов размышлял лишь с точки зрения доброго дела и полезной услуги. Тем временем в мозгу его родилась новая идея и вопрос предстал в совершенно новом свете.
«На самом-то деле, — подумал он, — мне она может оказаться даже нужнее, чем я ей. Присутствие девушки принесет большую пользу, устранив всякие подозрения, которые могут возникнуть на мой счет. В человеке, который пробирается через степь в одиночку, легче угадать царского гонца. Напротив, если меня будет сопровождать эта девушка, то в глазах всех я буду тем самым Николаем Корпановым, которым и записан в моей подорожной. Стало быть, даже нужно, чтоб она сопровождала меня! Необходимо любой ценой отыскать ее! Маловероятно, чтоб за вчерашний вечер она успела раздобыть экипаж и выехать из Нижнего Новгорода. Попытаемся разыскать ее, и да поможет мне Бог!»
Михаил Строгов покинул главную площадь города, где смятение, вызванное выполнением предписанных мер, достигло предела. Жалобы обреченных на изгнание иностранцев, крики накинувшихся на них полицейских и казаков — сумятица стояла неописуемая. Девушки, которую он разыскивал, здесь быть не могло.
Было девять часов утра. Пароход отходил только в полдень. Таким образом, на розыски той, кого он хотел сделать своей спутницей, у Михаила Строгова оставалось около двух часов.
Он снова перешел на другой берег Волги и принялся за обход здешних кварталов, где сутолоки было гораздо меньше. Обходил чуть ли не подряд улицу за улицей, в верхнем и нижнем городе. Заходил в церкви — естественное прибежище плачущих и страждущих. Юной ливонки нигде не было.
«И все же, — твердил он себе, — девушка не могла еще покинуть Нижний Новгород. Будем искать дальше!»
Так проблуждал Михаил Строгов около двух часов. Он шагал безостановочно, не зная усталости, повинуясь повелительному чувству, которое уже не позволяло ему отступать. Но все напрасно.
И тут ему пришло на ум, что девушка, возможно, даже не знает о постановлении, — хотя это и невероятно, ведь подобный удар грома, разразившись, непременно дошел до всех. Заведомо заинтересованная в малейших новостях, приходивших из Сибири, как могла она пропустить известие о мерах, принятых губернатором, — ведь они били прямо по ней!
Но в конце концов, даже не зная о них, она тем более должна через какое-то время прийти на пристань, где какой-нибудь свирепый чиновник грубо закроет ей путь! Михаилу Строгову нужно было любой ценой увидеть ее прежде, чтобы избавить от лишних унижений.
Однако его поиски оставались напрасными, и вскоре он утратил всякую надежду найти девушку.
Было уже одиннадцать часов. Михаил Строгов решил предъявить свою подорожную в управлении полиции, хотя при любых иных обстоятельствах это не имело смысла. Постановление никак его не задевало — такой случай был специально предусмотрен. Однако он хотел удостовериться, что ничто не может помешать ему выехать из города.
И Михаилу Строгову пришлось вернуться на другой берег Волги, в тот квартал, где располагалось полицейское управление.
Там собралось множество народа, так как иностранцы, даже имея приказ покинуть провинцию, все равно для отъезда должны были пройти через определенные формальности. Не будь этой предосторожности, какой-нибудь русский, так или иначе замешанный в татарском мятеже, мог бы, изменив внешность, переправиться через границу, чему постановление было призвано помешать. Вас высылали, но от вас же требовали и разрешения на выезд.
Итак, двор и конторы полицейского управления заполонили бродяги, циркачи и цыгане вперемежку с торговцами из Персии, Турции, Индии, Туркестана.
Все спешили, так как спрос на транспортные средства возрастал необычайно, и опоздавший рисковал не успеть покинуть город в предписанный срок — а это влекло за собой грубое вмешательство губернских чиновников.
Пустив в ход свои крепкие локти, Михаил Строгов пересек двор. Но пройти в контору и добраться до служебного окошечка оказалось делом тоже по-своему трудным. Однако краткое словечко, сказанное на ухо одному из чиновников, и несколько кстати предложенных рублей произвели достаточно сильное впечатление, чтобы его пропустили.
Введя его в зал ожидания, полицейский пошел предупредить более высокое начальство.
Таким образом, Михаил Строгов должен был вот-вот уладить дела с полицией и обрести свободу передвижения.
В ожидании он огляделся. И что же он увидел?