Уже начало смеркаться, когда из дальней комнаты лаборатории пришла к ним Вера Михайловна. Она были одета в темное суконное пальто английского покроя и в широкополую серую шляпу, украшенную спереди огромным цветком эдельвейса. Девушка натягивала перчатку на левую руку и, кивнув обоим товарищам головой, проговорила:
— А бы засиделись сегодня? А то бы пошли вместе к Дювалю на Буль-Миш?
— Надо для «воспитателя королевских сыновей» одно определение сделать, — ответил барон, надевая пенсне. — А вы все-таки, Вера Михайловна, не забудьте, что у меня сегодня журфикс…
— «Все-таки» я не забуду! — засмеялась девушка. — Вы, Николай Львович, будете?
— Барон пригласил меня, и я приду после заседания в клубе, — ответил Старцев. — У нас сегодня в славянском клубе первое собрание под моим председательством.
— Monsieur le president… — сказала она насмешливым тоном и присела, как школьница. — А петь, г-н председатель, будете?
— Если общество пожелает… если вы прикажете, — поправился он, улыбаясь и идя вслед за ней.
Когда девушка ушла, барон Раух опять вздохнул и, сняв пенсне, закатил глаза.
— Если бы у меня была уверенность, что Вера Михайловна… — начал он.
Ему не дали докончить крик и быстрые шаги бегущего студента.
— Товарищ Старцев! Раух! — кричал, вбегая в лабораторию, маленький, юркий хохол Педашенко. — Бегите на выручку! Немцы затевают скандал, их очень много, а нас двое, причем с нами Вера Михайловна и еще студентки. Мы…
Но Старцев уже не слушал. Он торопливо сбрасывал халат, который трещал при каждом его движении. Стянув его и на ходу уже надев пиджак, Старцев, не ожидая товарищей, побежал к выходу. На площади, перед храмом Сорбонны, стояла группа людей. Старцев сразу заметил Веру Михайловну. Она стояла, опустив голову, а какой-то грузный, краснощекий студент, наклоняясь к ней, старался заглянуть в лицо. Человек пять других заграждали доступ русскому студенту, который обращался за помощью к толпе, собравшейся на тротуаре, но из любопытных никто не желал вмешиваться и, пожимая плечами, они ухмылялись, следя за происходящим. Две девушки стояли рядом с Верой Михайловной и не уходили, так как студент, при первом же шаге, хватал их за руки, стараясь удержать.
Старцев быстро шел в сторону этой группы. Его не заметили, так как он обошел площадь и сразу очутился рядом с Верой Михайлов ной и ее подругами.
— Идемте, сударыни! — сказал он по-французски, и они пошли.
Краснощекий студент опешил и громко выругался по-немецки.
Старцев сразу повернулся и, подойдя к студенту, сказал ему холодным, звенящим голосом:
— Слушайте, коллега! Мы, русские, знаем европейские языки, но мы не привыкли, чтобы при наших женщинах так называемые интеллигентные люди произносили ругательства.
— Что это такое? — крикнул немец, сжимая кулаки.
— Ничего особенного. Только то, что вы должны извиниться перед дамами и немедленно для собственного вашего блага убраться отсюда, куда вам будет угодно!
— Я не желаю извиняться… — опять закричал немец и подошел вплотную к Старцеву.
ebooksa