Спустя несколько часов после того как штаб разместился в замке, офицеры, унтер-офицеры, писари, вестовые и денщики знали во всех подробностях и обсуждали романтическую историю барышни гувернантки. Переходя из уст в уста, эта история получила разные толкования и рассказывалась в различных вариантах, один фантастичнее другого. Всё зависело от способностей и выдумки очередного рассказчика. По одному из этих вариантов молодой граф действительно покончил с собой, но не по тем причинам, которые уже знакомы нашему читателю, а потому, что застал красавицу гувернантку в объятиях тайного обожателя. Другие рассказывали, что гусарский лейтенант был просто-напросто убит хозяином замка — любовником гувернантки. Он-то и распространил версию о самоубийстве молодого графа. Третьи уверяли, что сама гувернантка убила гусара из ревности.
Передавалось много других вариантов, но мы не станем их приводить, потому что они могут занять целые страницы. Однако никто из рассказчиков и их слушателей не видел еще героиню всех этих историй, хотя прошло уже несколько дней с тех пор, как они находились в замке. Зато все видели управляющего, который поднимался три раза в день в башню, чтобы отнести туда еду. И каждый раз смотрели на башню в надежде увидеть романтическую героиню в одном из окон.
Спустя несколько дней, однако, любопытство начало ослабевать, и очень скоро все попросту забыли бы об этой истории, если бы не произошло событие, которое снова возбудило всеобщий интерес.
Однажды утром звуки одной из сонат Шопена разнеслись по комнатам замка. Вероятно, никогда еще волнующая музыка этого несчастного композитора не трогала так человеческие сердца, как в то утро. Перья перестали царапать бумагу, затихли пишущие машинки, рейсфедеры картографов застыли на кальке. Солдаты наслаждались музыкой!..
Как долго единственной музыкой, которую они слышали, была канонада артиллерии, взрывы мин и авиабомб, металлический треск автоматов, стон раненых, звон разбитых окон, монотонный скрип колес обозных повозок, плач детей, которых в полночь разбудил артиллерийский обстрел, вой ветра или бесконечный шум осенних дождей… Теперь им представился неожиданный случай услышать иную, настоящую музыку. И эта музыка, тревожная и печальная, притягивала к себе, словно холодная вода из источника, к которому приник путник в знойный день.
Она насыщала их сердца и была так не похожа на всё, что они слышали каждый день все последние годы, так далека от их нелегких фронтовых будней. На некоторое время все они снова стали просто людьми и перестали быть солдатами. Они стали теми людьми, которые отреклись от своего «я», подчинив его долгу перед родиной, высшему долгу, который существует у человека.
Когда рояль умолк, несколько мгновений волшебство еще продолжало владеть ими. Потом, будто устыдившись своей минутной слабости, они с новой энергией заскрипели перьями по бумаге, яростно застучали на машинках, стали отдавать и выслушивать приказы и распоряжения. Но, занимаясь своими делами, все ждали, не заиграет ли снова таинственная пианистка. Однако рояль оставался нем в течение всего дня.
Утром концерт повторился. Потом она играла каждый день.
Казалось, что барышня гувернантка всерьез решила развлечь непрошеных гостей. Она играла в самые различные часы дня. Иногда утром, когда они только входили в канцелярии, угрюмые, не успев еще протереть заспанные глаза, в другие дни — незадолго до обеда, после полудня или поздно вечером. Все так привыкли к этим концертам, что когда проходил день и рояль молчал, всегда находился кто-нибудь, кто спешил к управляющему узнать, не заболела ли барышня гувернантка.
Концерты стали таким важным событием в жизни этих людей, лишенных всяких развлечений, что почти не было беседы, в которой хотя бы мимолетно не упоминалось о них:
— Что ты скажешь о сегодняшнем концерте? Тебе понравилось?
— Здорово! Особенно вторая вещь. Как жаль, что мы не знаем, что она играет!
— Действительно, жалко. Пока мы еще тут стоим, у нас есть возможность узнать, что такое музыка.
— Во всяком случае благодаря «хозяйке замка» музыка получила в моем лице еще одного поклонника. Когда я вернусь домой, не буду пропускать ни одного концерта.
— И только подумать, что такая артистка…
— Бедняга! Неужели ее болезнь действительно неизлечима?
— Кто может знать?.. Ведь человек — такой тонкий механизм!
— Когда слушаешь, как она играет, — трудно поверить в ее болезнь.
— Да, в этом-то и заключается вся трагедия.
Такие разговоры происходили каждый день. Неизвестно, кто из говоривших впервые присвоил гувернантке титул «хозяйки замка», но все стали называть ее именно так. И если после первых концертов слава загадочной пианистки еще не выходила за пределы замка, то вскоре о ней заговорили во всех частях дивизии.
ebooksa