Фараон

Услышав это, Минмес широко улыбается. Иметь такого друга – мое сердце наполняется радостью…

* * *

Боевая тревога!

Организовывая масштабное пиршество в честь победы при Мегиддо, Старик сбился с ног. Ему, помощнику главного снабженца, поручили выбрать лучшие вина – без права на ошибку. Впору было пожалеть о военном времени, когда он вставал поздно и мог себе позволить продолжительный отдых. Снова жизнь его преисполнилась волнениями, и энергичность царя, внешне такого спокойного, обещала, что очень скоро дворец превратится в гудящий улей.

Будучи не в состоянии перепробовать содержимое каждого кувшина, Старик позвал Северного Ветра и разложил перед ним пробки от тех, в которых содержалось, по его прикидкам, самое лучше вино. Ослик деликатно трогал мордой каждую пробку и выносил вердикт.

Левое ухо поднялось один-единственный раз. Старик проверил – невообразимая кислятина!

– Вот почему он всегда оказывается прав?

Но сейчас было не время для столь глубоких вопросов. Драгоценные горшки следовало побыстрее доставить во дворец. Десятки слуг уже готовили большой пиршественный зал – расставляли низкие столы, усыпали главный проход цветами. Знаменующий триумф фараона и настоящее начало правления третьего из Тутмосов, этот пир запомнится надолго.

Главный дворцовый управитель Кенна от нетерпения приплясывал на месте.

– Тебя только за смертью посылать! Вина достойные, ты уверен?

– Ты лучше смотри, чтоб на кухне лук не подгорел! Я свое дело знаю!

28

Во всех провинциях народ праздновал победу, на все лады прославляя достоинства и храбрость своего фараона.

Тутмос – непреодолимая стена, оберегающая его и ограждающая Египет от врагов…

В царском дворце в Фивах пир был совсем не похож на тот, что предшествовал отбытию армии в Мегиддо. Ни намека на тревогу; авторитет нового владыки достиг недосягаемых высот. Гости состязались между собой в элегантности нарядов, пили и ели вволю и даже сальные шутки встречали смехом…

Меритре выступила блестяще. Ее вокализы ошеломили слушателей, а красота очаровала даже самых суровых мужчин. Многие заметили, какие взгляды она бросала на государя, который, впрочем, остался безучастен. Что до оркестра, которым дирижировала арфистка Сатья, он превзошел себя, исполняя мелодии, почти все энергичные, за исключением единственного соло на арфе, задумчивого и печального, прозвучавшего перед подачей десертов.

В этот раз после застолья гости Тутмоса задержались в саду, где им подали алкогольные напитки и сладости.

Минмес приблизился к царю, который, переговорив коротко с первым министром, направился было в свои покои.

– По словам Старика, вы с народом Египта сейчас переживаете настоящий медовый месяц. Но терпение твоих подданных на исходе: тебе нужно как можно скорее выбрать великую царскую супругу. И в этом походе армия тебе не поможет…

* * *

Настроить большую арфу – задача не из простых. После концерта в царском дворце Сатья занялась любимым инструментом. Она играла еще и на флейте, но предпочитала ей гармоничные звуки, извлекаемые из струн, которые ласково перебирала с детства.

Когда госпожа Хюи почтила ее, сделав солисткой Амона, она едва не лишилась чувств – принадлежать к такой элите? Хватит ли у нее сил? Зная строгость руководительницы и не желая ее разочаровывать, Сатья с головой окунулась в работу, в чем ей помогала Меритре, дочь госпожи Хюи. Никаких привилегий от матери Меритре не получала, даже наоборот – та всегда требовала от нее больше, чем от остальных.