Фараон

Заверения в преданности, дифирамбы со всех сторон, всеобщее ликование и трогательные свидетельства доверия моего народа… Чего еще желать? Не черная ли это неблагодарность с моей стороны? Нет, я благодарен богам за все эти милости, однако чувствую, что и демоны где-то недалеко.

Наконец мы с Сатьей уединяемся в опочивальне. Совершенно разбитый, я ложусь в кровать. Сатья садится рядом, кладет мне на лоб благоуханный компресс.

– В чем причина твоего беспокойства?

– Не знаю.

– Обычно ты ничего от меня не скрываешь.

– Я и правда не знаю! Какая-то смутная беспричинная тревога.

– Хватит ли моей магии, чтобы ее развеять?

– Столько лицемеров, посредственностей и подхалимов вокруг нас с тобой! Наверное, от этого я и терзаюсь.

– Ни тебе, ни твоим наследникам этого не изменить. Считай, что это досадная помеха, но не препятствие. Когда мы проводим ритуалы, все человеческое исчезает, божественное проявляется. Как только обряд закончен, людская природа с присущей ей мелочностью снова берет верх.

– То, что ты способна это видеть и понимать, тебя не пугает?

– Без этого править невозможно. Наша задача – сделать наше знание силой, а не слабостью.

– А не бывает ли у тебя желания сбежать из дворца и поселиться где-нибудь в глуши, жить спокойной жизнью?

Искренняя улыбка освещает лицо Сатьи.

– Оно меня не покидает с утра до вечера. Несбыточная мечта, разве не так? Будем же ценить тех, кто того заслуживает, ибо знать их – счастье, и останемся верны самим себе.

– И кто же эти люди? Приведи пример.

– Наш Геб, хоть он и не человек, твой цирюльник, моя мать…

Я хватаю ее в объятия и страстно целую. Нет, ее магия не угасла, совсем наоборот. Сатья не довольствуется счастьем, она его создает.

* * *

Рехмир подает подробные отчеты о своей деятельности, и Минмес их внимательно прочитывает, особое внимание обращая на размер пожертвований храмам и количество занятого персонала, включая жрецов и мастеровых. Затем приходит мой черед вникать во все детали. Если возникает вопрос, мы обсуждаем его с новым первым министром на утреннем приеме «за занавесями», и он дает все необходимые разъяснения.

Рехмир, не стесняясь, признает недостаток компетенции и свои ошибки, которые очень быстро исправляет, а не прячется за бесполезными оправданиями. Толковый управленец, благодаря своему опыту градоначальника и знаниям в сфере общественных финансов, он в короткий срок разобрался в тонкостях устройства государственного аппарата. Только полнейшее ничтожество или глупец может оспаривать его авторитет, и многие уже сейчас опасаются его врожденной честности, исключающей должностные злоупотребления и недозволенные сделки в том, что касается управления объединенным Домом Золота и Серебра.

В качестве начальника судебного ведомства он уже вынес первый приговор писцу-учетчику, который разворовывал съестные припасы, предназначенные для храма Амона. И урок этот пошел на пользу многим.