– Пока думать. Назар дал четыре дня. Точнее, я сама попросила.
– А потом? – поинтересовалась Анна Леопольдовна и сразу предупредила: – Только ни о чем мне не рассказывай, меньше знаешь, лучше спишь, а этом случае… дольше живешь. Я тебе, конечно, помогу, чем получиться, все-таки мы не совсем чужие люди. Но ничего не хочу знать об убийствах, догадках и Назарее Туполеве. Понимаешь? Ты сама-то хоть знаешь, что он за человек?
– Признаться, не очень, – промямлила я.
– Ох, Софья, Софья, – вздохнула Анна Леопольдовна и отправилась к чайнику. Разливала заварку по чашкам, доставала печенье, сыр и колбасу и тихонько ворчала: – Ты всегда была упрямой девчонкой. Упрямой, сопливой гордячкой. Зачем, спрашивается, тебе туда лезть? За каким интересом? – Она разговаривала с чайником, конфетами и блюдцами, но никак не с сопливой, упрямой девчонкой. Она вообще была ко мне спиной. – Назар Туполев тебя проглотит и не поморщится. Попробуй ему только не угодить.
Как-то неожиданно мне надоели ее похоронные настроения и причитания, я подошла к Анне Леопольдовне, взяла из ее рук вазочку с вареньем и, поставив ее на стол, задала вопрос, мучивший меня уже два года:
– Анна Леопольдовна, вы обрадовались, когда я ушла от Виталия?
Свекровь обернулась, оперлась выгнутыми назад руками о стол-тумбу и пристально взглянула в глаза бывшей невестке:
– Нет. Радости не было.
– А что было? Ведь вы же меня не любили.
– При чем здесь я. Ты не любила Виталия, это главное.
– Что-о-о?! Я не любила Виталия?! Да как вы… как вы… – от возмущения я даже задохнулась, – можете такое говорить?!
– Могу, – спокойно сказала Анна Леопольдовна. – Если б ты его любила, то стала за него бороться. А ты лишь зубами скрипела и упрямо морщила лоб. Никаких лишних эмоций. Ты отказалась от Виталия под малейшим нажимом.
– Ну, Анна Леопольдовна… – выдохнула я и вспомнила Виталия, наши нежные отношения, первое свидание, первый поцелуй на ступенях крыльца. Все было так волшебно когда-то. Хотела возмутиться и напомнить ледяной Бабе-Яге, но посмотрела на спокойное лицо пожилой женщины и угомонилась. Так как вспомнила последние месяцы замужества. Точнее, постаралась взглянуть на ситуацию с противоположной стороны, с точки зрения мамы моего мужа.
Посмотрела-посмотрела и почувствовала себя препакостно. За первые два десятилетия свой прошлой жизни лучше всего я научилась стискивать зубы и держать удар. Тут правда была за Анной Леопольдовной.
– Простите, – пролепетала, – неужели я была такой глупой задавакой…
– Не знаю, какой глупой ты была, – перебивая, свекровь пожала плечами, – но Виталия ты не любила. – И отвернулась.
Я смотрела на ее спину и думала о том, что, к сожалению, идиотская, идущая от смущения надменность и нежелание, а пожалуй, и неумение объясниться, иногда уводят нас от самых приличных и хороших людей. Что мне стоило четыре года назад купить торт, букет и бутылку вины, прийти к этой ледяной даме и извиниться за глупую шутку? Ничего не стоило. Но я залезла в кокон из ячной скорлупы, насупилась и предложила схему отношений: полюбите нас черненькими, беленькими нас всякий полюбит. Дура набитая!
– Простите меня, пожалуйста, Анна Леопольдовна, – снова проблеяла повзрослевшая дура набитая и уткнулась носом в чашку, исходящую горячим паром.
– За что? – мотнула челкой Анна Леопольдовна. Потом, вдруг развернулась, посмотрела на меня и ухмыльнулась по-простецки. – По большому счету я должна тебе спасибо говорить. Виталий сейчас встречается с девушкой, дочерью старинных приятелей нашей семьи. Четыре года назад она была еще совсем девочкой, сегодня ты б ее не узнала, мимо прошла. Она, конечно, не такая яркая особа, как ты. – Мне показалось, что воспитанная дама серебрит пилюлю. – У нее нет этих новомодных заскоков – «я все решу сама, сама, сама», – но она миленькая, умненькая и отлично готовит. Лидочка будет превосходной женой моему сыну.
Я отодрала голову от пара и почти улыбнулась. На первый взгляд Анна Леопольдовна была действительно счастлива.
ebooksa