– Ну, ёперный театр! Да убили твою «учительницу», вчера около семи вечера. Точнее, что-то между семью и половиной восьмого. Так, по крайней мере, сказал эксперт.
– Боже! А как ее убили? – с неподдельным ужасом спросила я.
– Элекрошокером. Сердце у нее оказалось слабое.
Внезапно меня прошиб холодный пот. Я-то ведь опять попадаю под подозрение. Если начнут копать, то ведь и у меня есть электрошокер, я почти всегда его ношу с собой, вместе с «коктейлем Молотова» (так я называю перечный баллончик). Что же делать?
Я с мольбой уставилась на «Батона».
– Надеюсь, вы не меня подозреваете? Ведь я же нормальный человек. Зачем мне убивать какую-то незнакомую тетку? То есть я хотела сказать, – поправилась я, – зачем мне вообще было кого-нибудь убивать? Кстати говоря, то, что я в семь вечера была дома, могут подтвердить мой муж и Маргоша, моя подруга. Они как раз начали смотреть сериал «Кто в доме хозяин?», когда я вошла в квартиру.
Соловьев посмотрел на меня тяжелым взглядом, но не ответил. Я совершенно расстроилась. Губы у меня задрожали, в носу внезапно защипало, а на глазах показались противные глупые слезы.
Батон, не спеша, закурил, посмотрел на меня и изрек:
– Ведь говорил же я тебе, чертова кукла, не суйся ты в это дело. Плохо закончится. А тебе все неймется.
Я зарыдала в голос. Несправедливые обвинения и подозрения – что может быть горше? Это было как раз то, что и подвело мою издерганную за последние дни нервную систему к настоящей истерике.
– Ну-ка сейчас же прекрати нюниться! – рявкнул Батон. – На-ка, выпей воды, – и он протянул мне стакан и бутылочку минералки.
Автоматическими движениями я налила себе глоток воды и отпила немного. Легче мне, правда, не стало. Но слезы как-то сами собой улетучились. Внезапно мне стало все равно, что подумает обо мне этот злющий следак, и я затарахтела:
– Между прочим, пока вы тут из меня убийцу мастерите, я узнала много ценного из разговора с Галиной Александровной.
– Ну и что такого ценного ты узнала? – с интересом взглянул на меня Соловьев.
– Во-первых, то, что детей Дарьи никто не выкрадывал. Их преспокойненько вывез первый муж Дарьи, Антон. И было это за день до убийства Никиты, часа в два ночи. Он заехал за ними на такси, посадил на заднее сиденье, сам уселся вперед, и они уехали. Дети вели себя превосходно. Вот только не ясно пока, куда он их вывез.
Видя удивление следователя, я приободрилась и продолжала:
– Во-вторых. За пять или десять минут до того, как я принесла Дашке деньги в тот незабвенный вечер, к ней в квартиру вошла какая-то тетка в песцовой шубе. Это тоже видела в «глазок» «учительница». Она мне об этом и рассказала, пока варила супчик на кухне. Между прочим, даже чаю мне не предложила. А то бы вы «отоварились» отпечатками моих пальцев.
Увидев нахмуренные брови Соловьева и поняв, что «перегнула палку», я осеклась было, но уже через секунду снова забормотала:
– Кроме того, Галина Александровна уезжала в гости к своей сестре, живущей в Подмосковье, и оставалась у той ночевать, поэтому в день убийства Никиты ее дома не было. Так что я ушла, можно сказать, «не солоно хлебавши», – с достоинством закончила я свою речь.
– Ладно, твою информацию мы проверим. Похоже, что ты не врешь. Мне ребята докладывали, что в день убийства Никиты Слепянского этой соседки дома не оказалось… Ладно. Хорошо, что хоть ты жива осталась, – устало улыбнулся Соловьев, становясь снова знакомым толстяком-«Батоном». – А то бы и тебя, глядишь, хренакнули электрошоком, – снова почему-то завелся он.
ebooksa