— Куда ты так поздно поедешь?
— Еще только десять часов вечера. Поздновато, но не совсем.
— Хорошо, я пойду поймаю тебе «бензиновую телегу». Куда тебе ехать? Оставайся, жених, твоя комната для тебя всегда свободна.
— Мне действительно нужно ехать.
— Куда?
— Не знаю, как и объяснить. К попу.
Она с удивлением поглядела на меня.
— Тут была русская церквушка… Не знаю, осталась ли она. Русские почти все вернулись в Россию. Не спрашивай, зачем я еду, ты можешь неправильно понять меня, и я опять невольно сделаю тебе больно. Мне нужен русский поп по делу.
— Интересно, по какому?
Она еще раз внимательно оглядела меня с ног до головы, точно увидела впервые, и вышла. Я достал из кармана расческу, хотел причесаться, зачем-то сломал расческу. Одно я понимал очень ясно: отношения с Клер теперь никогда уже не смогут быть прежними. Настало время ставить точки над «и».
Макао — дальневосточное Монте-Карло, здесь круглые сутки открыты двери казино, работают кинотеатры и увеселительные заведения… Здесь заведения «Глэмор Интернэшнл» работали при блеске неоновых реклам в открытую: прелести живого товара рекламировались так же, как плавки, бикини или новые бритвенные лезвия «жолет». Спекулянты, нажившие бешеные состояния на крови вьетнамцев, кутили напропалую. Анри Барбюс описывал, как возмущались в первую мировую войну французские солдаты, когда на несколько часов попадали в тыловой Париж… Теперь многое изменилось. Янки, офицеры и солдаты, приехавшие на отдых с «фронта», брали напрокат у китайцев гражданские костюмы и «шелушились» в компании с «грифами» — поставщиками, чиновниками, интендантами. Выиграв жизнь в рулетку «города лавок» (прозвище Сайгона), они искали счастья у крупье Макао — им требовалась своеобразная разрядка. А нервы у них были ни к черту! С такими нервишками их бы не взяли в «Школу казино», где у абитуриента требуется прежде всего выдержка и еще раз выдержка. В 1900 году, например, в Монако один игрок в «интимной комнате» за двадцать минут проиграл два миллиона долларов; крупье, дежуривший у рулетки, даже бровью не повел. Джи-ай в ученики к этому игроку не годились. Они быстро пьянели, распускали нюни, устраивали дикие драки между родами войск, особенно между белыми и неграми, с поножовщиной и стрельбой. Португальским «бульдогам» и «прокторам» работенки было хоть отбавляй.
Я откинулся на спинку заднего сиденья, из приемника бился приглушенный «твердый рокк». Шофер-китаец виртуозно вел машину по оживленной авениде, затем свернул в боковую улочку.
Интересно, он включил приемник для пассажира или сам любит этот ритм? Там, за «границей» Макао, подобное увлечение ему могло стоить многого.
Я воздержался от вопроса. Задвинул шторку на боковом стекле. Вспомнил, как Пройдоха описывал свои увеселительные прогулки по ночному Гонконгу на пару с Сомом.