— Ездила, — довольно равнодушно ответила Люся.
Иван почувствовал, что поездка вышла неудачной. Но все равно продолжил выяснять:
— И что она сказала? Сделала скидку?
— Да, — подтвердила Люся, — еще какую. Три тысячи долларов! С пятидесяти до сорока семи. И еще ждала, что я ей в ноги брошусь, туфли целовать!
Иван вернул себе привычный вид, дождался, пока Люся тоже приведет себя в порядок и собрался отвезти ее на подстанцию, чтобы сдать аппаратуру. Люся положила перед ним двадцать сотенных долларовых купюр.
— Вань, я беру четыре, вот тебе две. Мне уже хватает, чтобы прооперировать уши. Все равно, на все операции сразу не возьмут. Сперва уши, потом верхнюю челюсть — это самое сложное. А уже потом нос и губы.
Иван взял три сотни, убрал в карман.
— Это себе оставь. — Подвинул он к Люсе оставшиеся деньги, — Я как-нибудь переживу, зарплата скоро. А тебе нужнее. Тем более, что ты все организовываешь, а я как приглашенный актер. Мне хватит.
Люся повисла у него на шее и снова поцеловала.
— Ванька, я тебя люблю! — Она отстранилась, — ну не в том смысле… ты понял, как друга люблю.
На это раз мужское начало отреагировало совершенно верно, то есть никак. Иван рассмеялся и пошел к выходу.
— Поехали! Мне надо дома появиться. Почти неделю не видел маму.
— Я два года свою не видела и ничего!
— Тебе проще.
Люся подбежала к зеркалу, она снова превратилась в вертлявую обезьяну, оттопырив уши, показала своему отражению язык.
— Скоро этих лопухов не будет!
Иван любовался ею от двери. Когда они вышли на площадку спросил:
— А почему бы тебе не поступить в театральное или цирковое училище? По — моему ты — талант.
— Ты серьезно? — Люся заглянула ему в глаза.
Это движение было необыкновенно комичным и, представив, как это смотрится со стороны, Иван с трудом сдержал улыбку.